Читать книгу Нежность (сборник) онлайн | страница 9
- О Грузия, лишь по твоей вине,
- когда зима грязна и белоснежна,
- печаль моя печальна не вполне,
- не до конца надежда безнадежна.
- Одну тебя я счастливо люблю,
- и лишь твоё лицо не лицемерно.
- Рука твоя на голову мою
- ложится благосклонно и целебно.
- Мне не застать врасплох твоей любви.
- Открытыми объятия ты держишь.
- Все говоры, все шёпоты твои
- мне на ухо нашепчешь и утешишь.
- Но в этот день не так я молода,
- чтоб выбирать меж севером и югом.
- Свершилась поздней осени беда,
- былой уют украсив неуютом.
- Лишь чёрный зонт в моих руках гремит,
- живой упругий мускул в нём напрягся.
- То, что тебя покинуть норовит, —
- пускай покинет, что держать напрасно.
- Я отпускаю зонт и не смотрю,
- как будет он использовать свободу.
- Я медленно иду по октябрю,
- сквозь воду и холодную погоду.
- В чужом дому, не знаю почему,
- я бег моих колен остановила.
- Вы пробовали жить в чужом дому?
- Там хорошо. И вот как это было.
- Был подвиг одиночества свершён,
- и я могла уйти. Но так случилось,
- что в этом доме, в ванной, жил сверчок,
- поскрипывал, оказывал мне милость.
- Моя душа тогда была слаба
- и потому – с доверьем и тоскою —
- тот слабый скрип, той песенки слова
- я полюбила слабою душою.
- Привыкла вскоре добрая семья,
- что так, друг друга не опровергая,
- два пустяка природы – он и я —
- живут тихонько, песенки слагая.
- Итак – я здесь. Мы по ночам не спим,
- я запою – он отвечать умеет.
- Ну, хорошо. А где же снам моим,
- где им-то жить? Где их бездомность реет?
- Они все там же, там, где я была,
- где высочайший юноша вселенной
- меж туч и солнца, меж добра и зла
- стоял вверху горы уединенной.
- О, там, под покровительством горы,
- как в медленном недоуменье танца,
- течения Арагвы и Куры
- ни встретиться не могут, ни расстаться.
- Внизу так чист, так мрачен Мцхетский храм.
- Души его воинственна молитва.
- В ней гром мечей, и лошадиный храп,
- и вечная за эту землю битва.
- Где он стоял? Вот здесь, где монастырь
- еще живет всей свежестью размаха,
- где малый камень с лёгкостью вместил
- великую тоску того монаха.
- Что, мальчик мой, великий человек?
- Что сделал ты, чтобы воскреснуть болью
- в моём мозгу и чернотой меж век,
- всё плачущей над маленьким тобою?
- И в этой, Богом замкнутой судьбе,
- в своей нижайшей муке превосходства,
- хотя б сверчок любимому, тебе,
- сверчок играл средь твоего сиротства?
- Стой на горе! Не уходи туда,
- где – только-то! – через четыре года
- сомкнётся над тобою навсегда
- пустая, совершенная свобода!
- Стой на горе! Я по твоим следам
- найду тебя под солнцем, возле Мцхета.
- Возьму себе всем зреньем, не отдам,
- и ты спасён уже, и вечно это.
- Стой на горе! Но чем к тебе добрей
- чужой земли таинственная новость,
- тем яростней соблазн земли твоей,
- нужней ее сладчайшая суровость.
Зимняя замкнутость