Читать книгу Нежность (сборник) онлайн | страница 8
- А напоследок я скажу:
- прощай, любить не обязуйся.
- С ума схожу. Иль восхожу
- к высокой степени безумства.
- Как ты любил? – ты пригубил
- погибели. Не в этом дело.
- Как ты любил? – ты погубил,
- но погубил так неумело.
- Жестокость промаха… О, нет
- тебе прощенья. Живо тело,
- и бродит, видит белый свет,
- но тело мое опустело.
- Работу малую висок
- еще вершит. Но пали руки,
- и стайкою, наискосок,
- уходят запахи и звуки.
Пейзаж
- Ещё ноябрь, а благодать
- уж сыплется, уж смотрит с неба.
- Иду и хоронюсь от света,
- чтоб тенью снег не утруждать.
- О стеклодув, что смысл дутья
- так выразил в сосульках этих!
- И, запрокинув свой беретик,
- на вкус их пробует дитя.
- И я, такая молодая,
- со сладкой льдинкою во рту,
- оскальзываясь, приседая,
- по снегу белому иду.
Зима
- О жест зимы ко мне,
- холодный и прилежный.
- Да, что-то есть в зиме
- от медицины нежной.
- Иначе как же вдруг
- из темноты и муки
- доверчивый недуг
- к ней обращает руки?
- О милая, колдуй,
- заденет лоб мой снова
- целебный поцелуй
- колечка ледяного.
- И всё сильней соблазн
- встречать обман доверьем,
- смотреть в глаза собак
- и приникать к деревьям.
- Прощать, как бы играть,
- с разбега, с поворота,
- и, завершив, прощать,
- простить еще кого-то.
- Сравняться с зимним днём,
- с его пустым овалом,
- и быть всегда при нём
- его оттенком малым.
- Свести себя на нет,
- чтоб вызвать за стеною
- не тень мою, а свет,
- не заслонённый мною.
«Случилось так, что двадцати семи…»
- Случилось так, что двадцати семи
- лет от роду мне выпала отрада
- жить в замкнутости дома и семьи,
- расширенной прекрасным кругом сада.
- Себя я предоставила добру,
- с которым справедливая природа
- следит за увяданием в бору
- или решает участь огорода.
- Мне нравилось забыть печаль и гнев,
- не ведать мысли, не промолвить слова
- и в детском неразумии дерев
- терпеть заботу гения чужого.
- Я стала вдруг здорова, как трава,
- чиста душой, как прочие растенья,
- не более умна, чем дерева,
- не более жива, чем до рожденья.
- Я улыбалась ночью в потолок,
- в пустой пробел, где близко и приметно
- белел во мраке очевидный Бог,
- имевший цель улыбки и привета.
- Была так неизбежна благодать
- и так близка большая ласка Бога,
- что прядь со лба – чтоб легче целовать —
- я убирала и спала глубоко.
- Как будто бы надолго, на века,
- я углублялась в землю и деревья.
- Никто не знал, как мука велика
- за дверью моего уединенья.
Тоска по Лермонтову