Читать книгу Дикий, дикий запад онлайн | страница 36
"Прошу прощения, мэм, но если вы не против, я скажу, что нет возрастных ограничений на то, чтобы нуждаться в деньгах."
"Да, полагаю, это так", – сказала она печально.
"Хотите посмотреть список журналов, которые я продаю?" Я спросил, глядя на пакет подписок бланков и бланков, которые я сжал в своих потных руках. "Я имею в виду, с тех пор, как ты сам об этом заговорил."
"Хорошо, хорошо," сказала она, внезапно улыбаясь, ее ладони развернулись и погладили воздух, "но вы могли бы сначала вернуться в патио и посмотреть на Одинокого."
"Эй, это действительно что-то – вы называете его в честь койота в книге!"
Она не отвечала, но пристально смотрела на меня с выражением, которое я не мог прочесть. Насмешливо? Осторожно? Я глотал. Она повернулась и повела меня по дому, и я так увлеклась анализом ее спины (которая казалась моложе, чем ее лицо) и моим собственным поведением, что декор и план этажа полностью исчезли. Мне осталось лишь смутное впечатление прохладной плитки и горшечных кактусов.
Только после того, как я стоял на террасе, глядя на койота, я снова начал делать психологические заметки, а потом я был так очарован этим животным, когда он играл о наших ногах – пока она болтала о том, как она достала его из ловушки, ухаживала за ним из бутылки, приручил его, как собаку – что единственные замечания, которые я сделал, были о нем. Больше я ничего не помню о патио.
Даже в случае койота, однако, где мои ментальные ноты были обильны, я не отступаю от них сейчас, чтобы описать, как я видел его, а скорее позаимствовать слова Дж. К. Дэй прямо из Главы 6 Одинокого. Они говорят за меня довольно хорошо.
Я видел, что его глаза были желтовато-бежевыми, цвета песка, [он читает]. "Так было и со всем остальным, или, по крайней мере, с его общим эффектом, ибо я мог видеть, когда я внимательно изучал его, этот мех мягкого загара, покрытый более или менее ржавым мехом, и то, что в тех местах, где ветер потрескивал бледные волосы, Ржавые части блестели в крапинках, которые, напротив, казались оранжевыми, как мандарины. На его теле его пальто было толстым и тяжелым, придавая пухлый вид его середине, но его ноги были стройными и напоминали фигурно-тонкие, изящные, изящные, работы мастера-стеклодува.