Читать книгу Как сказать по-британски. Британский сленг в миниатюрах онлайн | страница 21
hunky
Fit
Это известное прилагательное на Британщине вовсе не означает, что вы каждый божий день проводите в спортивном зале и занимаетесь фитнесом, чтобы всегда быть «в форме». Если человек привлекателен и по-своему сексуален, для британца он по умолчанию fit.
fit
Lush
Если вы вдруг не в курсе, в английском это слово переводится как «пышный», «сочный», «покрытый буйной растительностью» и т. п. Как существительное тот же иероглиф используется, когда нужно сказать «запой» или даже «алкаш». Когда он же стал в английском сленге означать «сексапильный» (применительно к женщине) мне обнаружить так и не удалось. Однако вы вполне можете его использовать:
lush
Peng
Чтобы услышать это словцо в значении «симпотный», вам придётся приехать непосредственно в Лондон. Источник, увы, скрыт где-то в тёмных переулках, однако само слово можно использовать и как существительное, и как прилагательное, причём и в отношении людей, и с вещами:
peng
Или:
peng
Smashing
По семантике Smashing перекликается с нашим «убойный» в значении «классный», «шикарный». Таковым оно стало с начала XX века, говорят, благодаря ирландскому влиянию.
smashing
Toned
Если парень или девушка fit и выглядит sexy, то на Британщине (и не только) они однозначно toned. Можете при желании считать, что это наше однокоренное «в тонусе». Когда-то, в начале XIX века англичане о людях говорили high-toned по аналогии с музыкальным термином, правда, подразумевая под «высокой тональностью», что человек исповедует высокие моральные принципы. Сегодня, разумеется, это уже не модно, так что осталось то, что осталось…
toned
Grandmother
Надеюсь, у вас бабушка есть. Или хотя бы была. И не такая, каких скоро будет большинство – с татуировками в самых неподходящих местах, а интеллигентная, заботливая и разумная. Моя, раз уж зашёл разговор, всеми этими качествами обладала вполне, поскольку, родившись ещё до октябрьского переворота, не ходила в общеобразовательную школу, а училась дома, с учителями. Поэтому и проработала большую часть жизни с французским в московской Консерватории, заботясь об иностранных музыкантах, будь то бедный китаец Лю Ши Кунь, которому, как она тогда точно знала, злобные сородичи за лауреатство в конкурсе Чайковского (1958) раздробили пальцы (правда, сегодня говорят, что это были очередные выдумки, причём на момент написания этих строк пациент в свои 83 года по-прежнему жив и здоров), или совсем не бедный, а всеми любимый и обаятельный Вэн Кляйберн (победитель того самого конкурса), который просил, чтобы в СССР его по-прежнему неправильно называли Ван Клиберн, поскольку ему самому понравилось, и у которого перед выходом на очередной конкурсный тур, пардон, сломалась молния на брюках, отчего моей бабушке пришлось спасать его английской булавкой…