Читать книгу Собрание стихотворений. Роман в стихах (сборник) онлайн | страница 10
Здесь чувство так и не названо. Представлена картина, которая может вызывать некоторые переживания, слышна интонационная мелодия, бьется толчками ритм – и читатель чувствует волнение… Ни мука, ни скорбь не названы, не попали в фокус внимания.
Возьмем другое стихотворение – о жизни, о нелегкой доле:
- А прошлое, как старый дом.
- Там было холодно и тесно,
- но все привычно и уместно,
- расставлено, хоть и с трудом.
- Но близок новый переезд:
- вот-вот, с недели на неделю…
- А скарб все ветше, груз тяжеле,
- все меньше на повозке мест.
- Друг милый, потеснись слегка,
- ведь что упало, то пропало.
- Теперь поедем как попало,
- теперь дорога коротка.
- Не плачь! Одна у нас беда,
- что все ломается, все бьется,
- и вовсе в руки не дается,
- и ускользает навсегда.
- Не плачь! Мы легкою стопой
- пройдем пешком пути остаток,
- нагие с головы до пяток,
- зато… Ну, плачь… Ну, Бог с тобой…
Все в этих стихах как будто условно и символично. Вместе с тем символика эта прозрачна. Так узнаваем этот излом пути, поворотный пункт судьбы, так знакомы эти обстоятельства. И какая пронзительная печаль за всем изображенным… И ни слова о самой печали. Она и здесь, присутствуя, остается неназванной. Она растворилась в стихах, стала ими, через них звучит не наименование ее – мотив, переживание. Так и было сказано в том раннем стихотворении:
- И вот она, неназванная скорбь,
- приходит и становится стихами.
Можно в этом утверждении искать выражение позиции нравственной, можно – эстетической. Скорее всего, здесь есть и то, и другое. Этика и поэтика едины в той традиции, к которой принадлежит М. Рахлина. Это традиция тютчевской «божественной стыдливости страданья» и «тайной струи страданья» у Пастернака. За этим сдержанность и целомудрие человека, причастного к высокой культуре поведения и общения. За этим свойственное серьезному художнику понимание, что, прямо говоря о скорби, впечатления о ней не создают.
За этим стремление оградить внутренний мир от доминирования в нем темных, негативных, вносящих смятение переживаний, вывести их в соответствующую им часть шкалы эмоций, придать им статус фона, периферии, противовеса, но не доминанты в мировосприятии, в переживании бытия. Во внутреннем мире, в поэтической экзистенции в рамках данной традиции должны доминировать ясность, чистота, просветленность, свобода, вдохновение. Способность так переживать бытие, таким видеть мир – своего рода чудо.