Читать книгу На крыльце под барельефом онлайн | страница 26
Врочем, к беззаветной любви этих почти усатых басовитых подростков, какая обнаружилась на уроках у ИИ, Ирина Евгеньевна была совершенно не готова и, мало того, не считала это нужным и для себя полезным. По ее убеждению, любить чужих детей невозможно, разговор об этой любви – сплошное лицемерие, а быть преданной можно только своим близким, семье. Школа – это работа, а работа – это место, где ты выполняешь план и получаешь зарплату. Смешивать разные жизненные векторы ей представлялось излишним и, что гораздо важнее, накладным с разных точек зрения – как временных, так и душевных. Иметь дело с литературой в целом было проще, чем постоянно представлять, как и когда какого-нибудь Пьера или Рахметова полюбит тот или иной гениальный ученик. Собственно, как любить или не любить вымышленных персонажей, зачем на это тратить свои душевные силы, она тоже не понимала.
С другой стороны, нельзя было уделять внимание лишь тем, кто одним своим умным видом и горящим взором бросал вызов стандартной советской школе. Новая учительница начала уважительно общаться и вступать в обсуждение школьных дел, а также деток, внуков, кошек и разведения кактусов со «старой гвардией», чей настрой на соблюдение правил ей был внутренне близок. Ирина Евгеньевна разделяла полностью их взгляды на четкость и бессюрпризность образовательного процесса. Скоро она стала там своей, а умение слушать, немного наклонив голову набок, как воробышек на ветке, прибавляло ощущение сопереживания. Это скоро сделало ее незаменимой и в кулуарах, и на чаепитиях, и при рассматривании обновок в гардеробе.
Единственное, что не сильно ее занимало, – это сами уроки, которые были для нее поденой работой, такой, как и любая другая, а также дети, которым просто положено было сидеть и слушать. Вот тут и прятался подвох, настоящая засада: дети в этой школе тоже были иными. Они не всегда только сидели и слушали. Ирина Евгеньевна это быстро поняла. Сильно менять свои принципы и привычки она не собиралась и не могла при всем желании, но некоторые шаги во имя будущего и собственного спокойствия все же сделать пришлось.