Читать книгу Спасение Романовых онлайн | страница 85
Вечером у костра смотрел на Принцесс, сидевших рядком. Пляшущий свет ласкал их лица, и они сияли, будто изнутри. Смотрел и видел их, как одну в четырех образах, или четыре воплощения одной. Признался себе, наконец, что люблю их всех. Всех и одну – по имени ОТМА. Да – такое у нее имя. Если с ударением на первую гласную, то как название далекой таежной реки. А если – на последнюю, то как имя таитянки. Отма-а-а! Мне больше нравилось последнее.
Я сидел тихо, чтобы не спугнуть это новое ощущение, пугающее и захватывающее: так долго обманывать себя и, наконец, прозреть! Надо было свыкнуться с этим открытием, взорвавшим мозг и сердце, уместить его внутри себя. Разве так можно? Разве так бывает? Что с этим делать? Отма-а-а…
Какое-то движение за спиной. Оглянулся и увидел темную фигуру, неподвижно стоящую под сосной. Чужак. Все заметили его. Мы с Каракоевым вскочили с револьверами в руках. Чужак сделал два медленных шага из тени к свету костра.
– Добрый вечер добрым людям, – послышался густой баритон.
Это был мужик, высокий, грузный. Черные длинные волосы, кое-как разделенные на пробор, спадали на плечи, давно не мытые и нечесаные, и такая же нечесаная черная борода покоилась на груди. Одет по-крестьянски: поверх рубахи с косым воротом на нем был длинный черный кафтан почти до земли, а под его полами виднелись стоптанные сапоги огромного размера. За спиной котомка.
– Кто такой? – Спросил Каракоев.
– Странник…
– Один?
– Один иду…
Он отвечал неспешно, с достоинством. Я оглянулся на Государя и перехватил его взгляд, устремленный на незнакомца, растерянный, удивленный. Государыня разглядывала гостя с болезненным вниманием.
– Садись, поужинай с нами, – сказал Государь.
– Спаси Бог, добрый человек, – сказал Распутин, снял со спины котомку и сел к костру.
Я сразу назвал его про себя Распутиным. Его я видел в зарослях у насыпи на станции, или не его, а двойника, или… Я узнавал его, и не узнавал… Он сел напротив меня по другую сторону костра, по левую руку от Государя. Это место всегда было свободно по негласному правилу, в то время как справа всегда сидела Государыня. И вот этот нежданный Распутин занял свободное место, будто оно было для него предназначено. Не только я, все смотрели на него, а он – ни на кого. Я видел его лицо через пелену горячего воздуха, языки пламени – и от этого лицо все время как будто менялось. Его нельзя было уловить, зафиксировать. Это лицо словно дразнило, становясь то более распутинским, то менее. Я не видел живого настоящего старца, но помнил его фотопортреты и множество карикатур, и сейчас я то узнавал его, то отгонял от себя это наваждение.