Читать книгу Жирик: История не одной жизни. Повесть о настоящей собаке онлайн | страница 41
Я был полностью согласен с Наставником по поводу пьянства, но сказанное им по поводу секса отнюдь не запало мне в душу. Но, Наставник – это как хозяин, даже, наверное, больше, перечить ему не положено, и я смиренно поинтересовался, когда я смогу пройти требуемую подготовку с тем, чтобы трахаться богоугодным образом.
– Возможно, это и потребуется. Но не сейчас. – Мой вопрос не порадовал Наставника. – Сейчас для тебя важно узнать о своем прошлом и полностью восстановить навыки. Потом тебе предстоит ответственная работа. А дальше – посмотрим.
И я занялся просмотром фильма о своих прошлых жизнях.
Чау – одна из немногих собак ведущая происхождение непосредственно от волков. Я был членом небольшой волчьей стаи. Мы жили в стране почти всегда покрытой снегом. Чтобы обеспечить себя пропитанием стае постоянно приходилось преодолевать большие расстояния. На своих коротких, но мощных лапах мы неслись по сугробам в поисках добычи. Нападали на всякого, кого можно было съесть. Это могли быть зайцы, олени, всякая мелкая живность. Не боялись мы вступать в бой и с крупными хищниками. Здесь требовалась не просто сила и смелость. Белый медведь был крупнее и сильнее любого из нас. И для победы необходимо было проявить четкую организацию стаи, полную взаимовыручку, безусловное подчинение командам вожака. Слаженно атакуя, мы затравливали медведей, тюленей. Иногда заваливали даже мамонта. Некоторые из нас при этом погибали. Погибший переставал быть членом стаи и становился, если в этом была необходимость, просто едой. Когда добыча оказывалась крупной, все ели вдоволь. Если ее было мало – вспыхивали внутренние склоки в стае. Но при этом вожак по возможности следил за тем, чтобы сильные не объедали слабых. Ведь в следующей схватке именно их клыки могли дать нам решающий перевес. Если возможности наесться всем не было, то сытыми (и живыми) оказывались сильнейшие. Судьба улыбалась нам нечасто. Порой мы голодали месяцами. Умирали от истощения. И возродившись, вновь оставались голодными и неистовыми. И свободными. Мы были сами себе господа и хозяева.