Читать книгу На крыльце под барельефом онлайн | страница 64
Из «девочек» только Рита, молоденькая Рита Михайловна с ещё не исчезнувшей энергией и изобретательностью на игры и загадки с удовольствием брала малышей. Остальные как могли отбояривались, отбрыкивались, отказывались от маленьких. Громкий голос и своеобразный юмор Нины доводил детей до полного ступора. Тонкая ирония и нежелание Лилианы тратить драгоценное время на юный и грамматически неосвежеванный материал заставлял родителей обивать высокие школьные пороги, чтобы понять, что делать и кто, собственно, виноват.
Ираида на этом фоне пришлась как нельзя кстати: уровня ее английского, выученного где-то далеко, вполне хватало на начальную школу. Дети ее любили, хотя и начинали позволять себе вольности буквально через несколько уроков. В любом случае на Ираиду никто не жаловался – дети пели весёлые песенки, учили стихи и громко считали вслух, умиляя родителей на открытых уроках.
Классу к четвертому-пятому у Ираиды детей забирали, отдавали другим преподавателям, а ей снова приходилось идти веселить малышей и готовить их, как эскиз, набросок, для других, маститых «англичан». Ираида Ашотовна поводила полными округлыми плечами, как будто все это было в порядке вещей, и готовила угощение к концу учебного года. Впрочем, все были довольны или, по крайней мере, таковыми казались.
Главными объектами ираидиного хлебосольного внимания, разумеется, становились учителя, у которых учился ее сын Серёжа. Она понимала, что его приняли, причём прямо, без всяких условностей, в четвёртый класс, исключительно из-за нее. Без мамы в школе, школьной и активной мамы, Серёжу бы взяли только в бледно-голубую, через стадион. Ираида клятвенно обещала, что Серёжа, закончив начальные классы далеко от Москвы и не на волне углубленного изучения английского языка, догонит всех и не будет создавать проблем преподавателям.
Крупный и спокойный мальчик, каким-то образом, похоже, врождённым тонким чутьем понимающий расстановку сил и своё место в новой жизни, старался изо всех сил. Впрочем, и при стараниях, и при выпрошенных мамой дополнительных занятиях ошибок становилось не намного меньше. Об английском разговор при этом даже не шёл. Проблемы были со многими предметами, в первую очередь, разумеется, с русским языком. Такой не было оценки в пятибальной шкале, под которую подпадали 30—40 ошибок в диктантах и сочинениях. Серёжа никогда не спорил, только смущенно опускал огромные чёрные глаза с длиннющими ресницами. От одного их взмаха любая соседка по парте готова была подсказывать, да что там подсказывать – готова просто молча и завороженно писать контрольные за их обладателя. Он понимал, что виноват, и видел свои «достижения» исключительно в красном цвете учительской ручки.