Читать книгу Пушки и колокола онлайн | страница 40
– Потом расскажешь, – перебил его Николай Сергеевич. – Ты поглядывай да запоминай. А пока лопаты тащи!
– Никола, так не укупишь!
– Без наконечников. Деревянных. Тех, что наготовили уже.
– На что они?!
– На то! Снег убирать!
– А, – сообразил наконец ремесловый. – Цего тасить-то? Салай отклой, сами пусть и белут.
– Тоже верно, – согласился его собеседник. – Слушай сюда! – обратился к нищим он. – Говаривал, да повторю: Москву снегом засыпало, что и люду честному не пройти! Улочки прочистить надобно да тропки пробить! Пока вкалываете, обед сготовим, а там – и до ужина горячего недалече! Кто берется?! Неволить никого не буду! – оглядывая притихших горемык, выкрикнул пенсионер. Из толпы отделились несколько человек, но, вопреки ожиданиям учителя, они не ушли со двора, а, стянув потрепанные головные уборы, обратились к благодетелю.
– Ты, мил человек, не гневись, – давя приступ кашля, взял слово ссутуленный старик. – Уж больно худы здоровьем. Нам бы чего полегче. По силам, – жалобно протянул он.
– Работать хочешь? – переспросил трудовик, вглядываясь в черты говорящего и пытаясь сообразить, а где он мог видеть его раньше.
– Бог, вон, на Суде на Страшном как спросит: «А верил ли в меня?», так и ответить нечего, – надрывно продолжал тот. – Мол, поклоны бил, а в то же время самое напропалую грешил, лености предаваясь.
– Умеешь что?
– А почто грешить-то на месте на пустом-то? – словно и не слыша вопроса, продолжал горемыка. – Жрать хотим, а леность – грех. Совестно задарма просить, – уже совсем негромко закончил старик.
– Делать что умеешь, спрашиваю!
– По дереву мастеровым был, – разродился наконец тот.
– Звать как? – устало поинтересовался учитель.
– Мальцам чего на потеху ежели или по дому… А надо – так и пятистенок поставить…
– Имя!!! – едва сдерживаясь, чтобы не сдобрить речь матерками покрепче, рыкнул пришелец.
– Лелем всю жисть и кликали, – отвечал тот.
– Никодиму в помощь будешь! – отрезал пенсионер, не слушая более очередную тираду странного бродяги, в котором признал того самого мастерового, что попытался вступиться за провинившегося торгаша Никитку.