Читать книгу Пушки и колокола онлайн | страница 38
– Непохода, – что-то там за спиной пряча, промямлил тот.
– Чего там у тебя? – насупившись, Николай Сергеевич шагнул навстречу мужику.
– Так это, Никола, – растерявшись, гончар засеменил назад. – Это фешички плостилнуть. Вот, – засуетившись, тот вдруг вытащил из-за спины плотно набитую торбу и, судорожно развязав, продемонстрировал ее содержимое: мятые шмотки.
– Тьфу, ты, черт! – выругался преподаватель. – А хоронишься тогда чего?! Вон, помог бы лучше! – кивком указал на лопату пенсионер.
– Та, сейшас, Никола! – засуетился тот, завязывая суму. – Сейшас!
– А ну, стоять! – рявкнул Булыцкий, неожиданно хватая товарища за шкирку.
– Ты цего, Никола! Цехо лютуесь-то?! Фещицки-то! Цехо опять утумал-то?! – испуганно затараторил гончар.
– Какие на фиг вещички?!! Где ночь пропадал всю, а?!!
– Ты, Никола, не пуянь! Ты, Никола, пусти луцсе! Я – ф салай, та тепе ф потмогу. Я – михом.
– Ты мне зубы-то не заговаривай! Рассказывай, откуда вещички?! Не твои ведь!!! Лиходейством, что ли, занялся, а?! – насупился пожилой человек. Затем, секунду помыслив, сжал огромный свой кулак и угрожающе сунул его под нос опешившего товарища. – Гляди у меня! Враз отучу!!!
– Ты цехо?! – распахнув глаза, мужик затряс косматой башкой. – Ты, Никола, поклебом-то не занимайса. Цто я, на лихохо похош?!
– Похож – не похож, а ребра-то пересчитаю! Выкладывай, откуда вещички! Да по-хорошему давай!
– Папу я насел, – поколебавшись, буркнул одноглазый, переводя взгляд с яростной физиономии товарища на внушительных размеров волосатый кулак.
– Кого?! – от удивления мужчина аж присел. – Папу? Отца, что ли?!
– Какого отса?! – в свою очередь поразился Никодим. – Папу!
– Бабу?!
– Ну, та, – словно бы нехотя буркнул в ответ мужик.
– Тьфу на тебя! – выругался трудовик. – Тоже мне, конспиратор!
– Хто?! Ты, Никола, хоть и осерчал, так и хули словом-то! Ветать не фетаю, кто тфой конспилатол…
– Да не хула то! – махнул пенсионер. – А таишь чего?! Ну, нашел, и что такого-то?
– Ницъя она, – буркнул в ответ его собеседник. – Как я, – чуть помолчав, добавил он. – Ни лоту, ни племени. Мыкаеца с лебятисками да милостыню плосит.