Читать книгу Четвёртое отражение онлайн | страница 9
Мне было плевать на тройной тариф и даже на Атлантику я положил с прибором, но когда Александр Борисович заявил, что встанет передо мной на колени несмотря на то, что это увидят сотрудники и случайные прохожие…
Это стало последней каплей, и я неохотно согласился помочь человеку, которого безмерно уважал за проявленное ко мне терпение и оказанное доверие. Я был обязан Александру Борисовичу, ведь это он открыл для меня радость полёта, бескрайнее небо и профессию, которая пришлась мне по душе.
Впопыхах в самолёт погрузили пару бутылок с минералкой. Елена Викторовна, наш бухгалтер впихнула мне в руки пакет с продуктами, у самого верха из него выглядывали бутерброды с сыром. Я, буквально, кожей чувствовал нервозность каждого сотрудника фирмы. От моего успеха и согласия зависела судьба всех этих людей.
От этого чрезмерного внимания я чувствовал себя неловко и не мог дождаться, когда окажусь в одиночестве.
Когда суета, связанная со скоропалительной отправкой, закончилась, Beechcraft взлетел, следуя курсом на португальский остров Фуншал. Радиопереговоры и привычная радость полёта на время переключили моё внимание, но внутри поселилось сомнение в том, что я принял правильное решение.
«Может мне не следовало поддаваться на уговоры и соблазняться тройным тарифом за этот сомнительный и опасный рейс?»
С другой стороны, я понимал, что уникальные характеристики самолёта сводят почти к нулю риск обнаружения Beechcraft'а. Александр Борисович был прав, когда говорил, что я легко справлюсь с такой задачей.
И всё же, что-то внутри меня кричало и билось, как птица в клетке. Предчувствие было препаскудное и не оставляло меня до самой посадки.
Я добрался до Санта-Круш, посадил самолёт в аэропорту Мадейра, там же заночевал в гостиничном номере, который для меня забронировали люди Валентина Степановича, а утром после дозаправки сразу же вылетел на Карибы.
Неизвестное место и время. Игорь и Василий
Знал бы, что меня ждёт на Карибах, повернул бы обратно прямо из Мадейры! Однако, моё предчувствие растаяло, едва я оказался над Атлантикой.