Читать книгу Книга утраченных имен онлайн | страница 7

– Грязная жидовка, – пробормотал проходивший мимо мужчина, чье лицо было скрыто зонтом.

Нет, сегодня Ева не поедет в метро. Она глубоко вздохнула и побежала в сторону реки, над которой, словно глыба, возвышался собор Парижской Богоматери. Домой.

– Как дела в библиотеке? – Отец Евы сидел во главе их маленького стола. Мать, в обтягивающем ее полное тело изношенном хлопковом платье и с вылинявшей косынкой на голове, разливала жидкий картофельный суп – сначала в его тарелку, а затем в тарелку Евы. Они все попали под дождь, и теперь их свитера висели и сушились у открытого окна, а желтые звезды безмолвно взирали на них, как три маленьких солдатика, выстроившихся в шеренгу.

– Все замечательно. – Ева дождалась, пока мать сядет, и только потом приступила к скудной трапезе.

– Не знаю, зачем ты продолжаешь туда ходить, – удивилась Евина мама. Она поднесла ко рту ложку с супом и сморщила нос. – Тебе все равно не позволят защититься.

– Все еще изменится, mamusia[3]. Я в этом уверена.

– Твое поколение такое оптимистичное, – вздохнула ее мама.

– Ева права, Файга. Рано или поздно немцам придется отменить эти правила. Они совершенно бессмысленные. – Отец Евы улыбнулся, но они все понимали, насколько фальшивой была эта улыбка.

– Спасибо, tatuś[4]. – Ева и ее родители до сих пор ласково обращались друг к другу по-польски, хотя Ева родилась в Париже и никогда не бывала на родине своих родителей. – Как ты сегодня поработал?

Отец посмотрел на свою тарелку с супом.

– Месье Гужон не знает, как долго еще он сможет платить мне жалованье. Возможно, нам придется… – Он быстро взглянул на мамусю, а потом на Еву: – Возможно, нам придется покинуть Париж. Если я потеряю эту работу, то никуда больше не смогу устроиться.

Ева понимала, что рано или поздно этот момент наступит, и все равно эти слова прозвучали для нее как удар в живот. Она знала, что, если они уедут из Парижа, она уже никогда не вернется в Сорбонну и не защитит диплом по английской литературе, над которым так усердно работала.

Над отцом уже давно нависла угроза увольнения, еще с того момента, как немцы стали систематически исключать евреев из французского общества. Но его репутация лучшего во всем Париже мастера по починке пишущих машинок и мимеографов до сих пор спасала его, хотя ему и не позволяли больше работать в государственных учреждениях. Однако месье Гужон – его старый начальник – сжалился над ним и платил за сторонние заказы, которые отец Евы обычно выполнял дома. Сейчас в гостиной стояло одиннадцать пишущих машинок в разной степени разобранности, а значит, впереди его ждала долгая рабочая ночь.