Читать книгу Жизнь Марлен Дитрих, рассказанная ее дочерью онлайн | страница 76
Звукооператор предложил фон Штернбергу перекрыть все слово звуком пароходной сирены. Главный оператор, несогласный так резко прервать крупный план, в свою очередь предложил вставить слово позже, когда мисс Дитрих овладеет правильным английским произношением. Они совещались на пониженных тонах. Как ребенок, который ждет наказания, звезда стояла на положенном по сценарию месте в молчаливом страхе.
– Благодарю за ваши разумные предложения. Мы сейчас устроим десятиминутный перерыв. Всем освободить площадку. Остается только мисс Дитрих.
На затемненной пустой площадке фон Штернберг зажег ее сигарету и тихо заговорил по-немецки. Да, они могут замаскировать любые ошибки в произношении звуком сирены, как замазали «th» в слове «moth», когда она в Берлине пела по-английски «Вот опять я влюблена». А если в сцене ночного клуба у нее тоже будут проблемы, их можно решить с помощью простых аплодисментов. Где-то можно дать пистолетный выстрел, где-то – уличные шумы, цоканье подков – все это можно сделать, но ведь он и она находятся в процессе создания звезды, существа блистательного. У такого существа должен быть свой собственный, уникальный звук, своя собственная песнь Лорелеи, ей негоже полагаться на дешевые механические трюки. Она должна соблазнить своим голосом уши всего мира, как соблазнила его глаза, и начинать этот процесс надо с самого начала.
Она знала, что он прав, и кивнула. Призвали команду. Дитрих предприняла новую попытку – провал! Снова и снова повторяла она неподатливую фразу, но от стыда, от боязни показаться смешной спотыкалась на окончании. В панике она даже утрировала произношение. Ситуация почти комическая, но никому не приходило в голову смеяться. На двадцатой попытке все жалели ее и злились на фон Штернберга: что бы ему отказаться от этого слова, вот уперся! На тридцатой попытке все уже ненавидели его за жестокость, за травлю этой красивой и вконец растерявшейся женщины.
Фон Штернберг наконец прекратил пытку. Выключив прожектора, снова подошел к ней, мягко сказал по-немецки: