Читать книгу Чечня: Трагедия Российской мощи. Первая чеченская война онлайн | страница 50
В следующем месяце гвардия Дудаева вытеснила Лабазанова с его базы в Аргуне, и он обосновался в родовом селе Хасбулатова Толстом-Юрте, где я видел его в последний раз в ноябре 1994 года в большом, но в то же время простом доме на обычной грязной улице – если не считать четырех танков Т-72, явно направленных сюда из России. Похоже, что его банда собралась из всех окрестных мест – в ней были не только чеченцы, но и русские и дагестанцы. С ними были и маркитантки – женщины, шатко ходившие на высоких каблуках или таскавшиеся в калошах по грязи деревенских улиц. У некоторых из них, похоже, были довольно давно сложившиеся отношения с лабазановцами: один громадный тип, похожий на дикаря, вылез из джипа, держа в одной руке автомат, а в другой маленького ребенка – примечательная картинка «домашнего» характера не слишком интенсивной гражданской войны в Чечне до российского вторжения.
Вся эта сцена выглядела как будто из фильма «Безумный Макс» – точнее, не как будто, а это и был «Безумный Макс», либо же эти люди в любом случае пересоздавали себя в соответствии с тем, что они видели в голливудских боевиках. Когда нас привели на кухню, где сидел Лабазанов, к тому времени определенно утративший свое прежнее положение, он нарочито забавлялся новым пистолетом с лазерным прицелом, красная точка которого плясала по стенам и нашим телам, пока мы разговаривали – вылитый Терминатор.
Он сидел под полкой, на которой стояла большая латунная или бронзовая фигура орла, будто он был будущим бандитским Наполеоном, а может быть, императором Бокассой. Время от времени на полку рядом с орлом забиралась маленькая серая кошка, которая явно пришла на кухню погреться в лучах присутствия Лабазанова. Сам великий человек упоминал еще одно животное, постоянно употребляя в адрес Дудаева слово «козел» (русское ругательство, точное значение которого я не буду переводить), «которому нужно отрубить голову», и хвастал, что он мог бы разгромить Дудаева на прошлой неделе (26 ноября), если бы его не «подвела» оставшаяся часть оппозиции.