Читать книгу Чечня: Трагедия Российской мощи. Первая чеченская война онлайн | страница 47
«Алаудди опасен для всех, у кого есть деньги, но нет семьи за спиной. Со мной он будет вести себя по-другому. Если я поеду к нему в горы, то в принципе окажусь в его милости, но он знает, что моя семья знает, куда я направился, и если он что-то со мной сделает, то его найдут и отомстят. Но для всякого, чья смерть не будет предполагать кровной мести, да, он может быть очень опасен. Лично тебе Алаудди ничего бы не сделал – он в конечном итоге большой человек, причем более или менее разумный. Он участвует в крупных криминальных делах, банковских аферах и так далее. Но Асаб [сообщник Алаудди] – тот другой: мелкий, жадный человечек. Если бы ты отправился в горы без моего письма, он бы тебе точно так же улыбался, как он это делал, но затем мог бы легко на тебя напасть, чтобы проверить, что можно с тебя получить».
Чуть позже в этом же году Алаудди в самом деле был убит из-за кровной мести, хотя говорили, что его убили по приказу чеченского руководства за то, что он продолжал грабить и убивать других чеченцев, несмотря на войну. Теперь, после ее окончания, всё это очень похоже на то, как будто второстепенные персонажи смогли показать всё, на что способны, вдохновленные перспективами высокого выкупа за похищенных представителей западных стран.
Лабазанов и Алаудди воплощают именно то представление, которое имеют о чеченцах в целом российские шовинисты. Этот типаж был большой угрозой и для самого чеченского общества, для попыток создать эффективное чеченское государство, а на деле и для чеченских традиций, которые и принесли чеченцам победу в последней войне (см. десятую главу). Волна похищений, совершённых этими людьми уже после окончания войны, создает серьезную опасность для чеченских надежд на процветание.
С Лабазановым я впервые встретился в феврале 1992 года, когда он служил одним из телохранителей Дудаева, и у нас тогда состоялся резкий спор по поводу пользования телефоном в президентской штаб-квартире. Я еще не знал о его предыдущей карьере, иначе предложил бы ему целую телефонную станцию – но и это было бы не слишком хорошим решением. Хотя, надо сказать, весь его облик подсказывал, что это не тот человек, с которым стоит спорить. «Он единственный из старших телохранителей не из дудаевского тейпа, – сказал мне один человек из президентского штата. – Он не чувствует себя в безопасности, поэтому и ведет себя так дерзко».