Читать книгу Красная карма онлайн | страница 41
Обогнув монумент слева, Эрве проскочил на улицу Хлодвига, дошел до улицы Декарта и направился к площади Контрэскарп. Юноша знал город как свои пять пальцев. Он любил поглаживать на ходу его каменные, почерневшие, словно от пушечного пороха, фасады, гладкие крыши автомобилей, припаркованных у обочины, деревянные двери подъездов…
Но давайте вернемся к настоящему. Итак, нынешним утром любовь снова «схватила его за шиворот». Он давно уже привык к этому, однако в нынешнем бурном мае все-таки надеялся, что ангелы с лирами оставят его в покое.
Увы, храбрым воителям покой только снится!
Сидя в бурлящем амфитеатре Сорбонны и прикидывая, с какой стороны лучше подобраться к предмету своей страсти, он не вслушивался в бурные дебаты.
В первом ряду он заметил Сесиль, однако Сюзанны Жирардон рядом не было. Наверняка еще дрыхнет после бессонной ночи схваток с полицией. Ему пришла в голову идея: что, если купить круассаны и позвонить к ней в дверь, с утреца пораньше?
– Двести франков – ничего себе!..
Демонстрации демонстрациями, проблемы проблемами, но бойкая торговля на улице Муфтар («Муфтá», как ее величали студенты) не затихала ни при каких обстоятельствах: фрукты, овощи, изобилие колбас, рыба и мясо – все это громоздилось на прилавках вопреки отсутствию бензина и разбитым витринам. Рабочие и чиновники могли бастовать сколько влезет; студенты могли разнести все вокруг, но земля и море по-прежнему щедро снабжали улицу Муфтар своими дарами.
Сунув руки в карманы и глядя в небо, Эрве спокойно шагал в конец улицы по булыжной мостовой, замусоренной салатными листьями и гнилыми фруктами, стараясь не задевать домохозяек с продуктовыми сумками и улыбаясь женщинам с тележками, торгующим с колес.
Итак, действовать нужно аккуратно: для начала убить не меньше получаса на восторженные отзывы о вчерашней демонстрации, а потом столько же – на теорию маоизма. И лишь после этого можно перейти к серьезным темам, но очень осторожно, на третьей скорости…
И вести себя тоже следует аккуратно: ни в коем случае не флиртовать в открытую и не разыгрывать несчастного влюбленного. Сюзанна терпела около себя только оголтелых противников режима. Мало того: она еще и присвоила себе право оберегать Николь от таких жалких воздыхателей, как он. В ее глазах рыжая Николь была Эгерией, cвятой Женевьевой[33]. Так что нечего даже и мечтать о том, чтобы развлекать ее историями о кавалерах с напудренными буклями.