Читать книгу Князь Рысев 3 онлайн | страница 48
Чуть не забыл Нэю – она скользнула в приоткрытое окно в самый последний момент. Хлопнул себя по лбу – как вообще можно было забыть эту чудесную кроху? Если бы не она, я даже не знаю…
Церковь встретила меня прихожанами. Сегодня службу вел тот самый священник, которого я видел в прошлый раз. Люди смотрели на меня с непониманием, пряча за улыбками чистое недоумение. Приехавший в хорошем автомобиле господин был разодет в какие-то обноски. Признать в моих тряпках офицерскую форму мог бы разве что человек с очень богатой фантазией. Я не знал, где взять новую, не ведал даже, где спросить. Заявиться завтра к Николаевичу и сказать, что снова подвергся разбойному нападению, а потому нахожусь в таком виде? Что-то подсказывало, что вместо жалости и понимания он лишь рассмеется мне в ответ и заявит, что расходы подобного рода – это, кхм, каламбур, есть обязанности как раз-таки благородного рода.
И ничьи больше.
Я решил, что подумаю об этом потом. Что толку тратить силы и нервы на то, чего не в состоянии изменить. Конечно, можно было нагрянуть к Кондратьичу – но, думаю, Славя не станет дожидаться, когда я прибарахлюсь новыми шмотками.
Прихожан в этот раз было куда меньше – видимо, дева с ангельскими крыльями пользовалась тут куда большим успехом. Меня сторонились, какая-то старушка, мир ее душе, решила сунуть мне в ладонь несколько копеек милостыни, приняв за убогого попрошайку.
Я вернул ей деньги. Отрицательно покачал головой, поблагодарил за доброту – уж не настолько опустился, чтобы отнимать малые крохи у несчастных стариков.
Нея пряталась под плащом, найдя приют во внутреннем потайном кармане. Уставшая, она свернулась и, кажется, ненадолго уснула.
За руку меня схватили прямо на службе. Я потянулся к пистолету за поясом – будто бы и в самом деле решил устроить в церкви пальбу. Но меня тащила за собой Славя: ее легко было узнать по светлым, торчащим из-под серого капюшона волосам. При ней не было привычных крыльев – они были поверх ее нагого тела, словно балахон. В толпе на нее никто не обращал внимания, будто в самом деле не признавал всеобщую любимицу.