Читать книгу Шутовской хоровод. Эти опавшие листья. Сборник онлайн | страница 33

– Да, кстати, – сказал Липиат, быстрыми шагами догоняя Гамбрила. – Нет ли у вас случайно пяти фунтов взаймы? Знаете, только до выставки. Я что-то остался почти без денег.

Бедный старина Липиат! Но со своими банковыми билетами Гамбрил расстался не очень охотно.

У Липиата была привычка, которую иные из его друзей находили несколько утомительной – и не только друзья, потому что Липиат был готов посвящать в тайны своего вдохновения и просто знакомых, и даже совершенно чужих людей, – привычка читать при всякой возможности свои стихи. Он декламировал громким дрожащим голосом, с выражением, никогда не менявшимся, какова бы ни была тема стихотворения, добрых четверть часа без перерыва; декламировал и декламировал до тех пор, пока его слушателям не становилось так неловко и стыдно, что они краснели и не решались смотреть друг другу в глаза.

Сейчас он тоже декламировал, обращаясь не только к своим друзьям, но и ко всей публике в ресторане. Стоило ему произнести первые строки своей последней вещи – «Конквистадора», как за всеми столиками начали поворачивать головы и вытягивать шеи. Люди, пришедшие в этот ресторан на Сохо, потому что он пользовался славой «артистического», многозначительно переглядывались и кивали друг другу. На этот раз деньги были заплачены недаром. А Липиат продолжал читать с видом человека, который впал в экстаз и не замечает окружающего.

«Смотри на Мексику, Конквистадор» – таков был припев.

Под Конквистадором Липиат, очевидно, подразумевал художника, а Мексиканская долина, на которую он смотрел, с городами, окруженными башнями: Тлакопан и Чалеко, Истипалапан и Теночтитлан, символизировала – собственно, трудно было сказать, что именно. Может быть, Вселенную?

– Смотри, – вскричал Липиат вибрирующим голосом.

• Смотри, Конквистадор,
• Там на ковре долины, средь озер,
• Блестят алмазы городов;
• Там Тлакопан и там Чалеко
• Ждут приближенья Человека.
• Смотри на Мексику, Конквистадор, —
• Страну твоих алмазных грез.

– Нельзя ли без грез? – сказал Гамбрил, отставляя стакан, который он осушил до дна. – Нельзя же говорить в стихах о грезах.