Читать книгу Шутовской хоровод. Эти опавшие листья. Сборник онлайн | страница 111

– Очень трудно, – сказал он после паузы, – устраивать свою жизнь. Невероятно трудно. Мне казалось, что я устроил ее так хорошо…

– Я никогда ничего не устраиваю, – сказал позитивный философ Гамбрил. – Я беру жизнь такой, какова она есть. – Не успел он произнести эти слова, как им овладело отвращение к самому себе. Он внутренне встряхнулся; он выбрался из болотца собственного «я». – Возможно, было бы лучше, если бы я сам устраивал свою жизнь, – добавил он.

– Воздайте кесарево кесарю, – сказал Шируотер, как бы разговаривая с самим собой, – и Богу, и полу, и работе… Все должно быть на своем месте. – Он вздохнул. – Все должно быть в должной пропорции. В пропорции, – повторил он, точно в этом слове заключалась магическая сила. – В пропорции.

– Кто тут говорит о пропорции? – Они обернулись. На пороге стоял Гамбрил Старший, приглаживая свои взлохмаченные волосы и крутя бородку. Его глаза весело щурились за стеклами очков. – Разговариваете об архитектуре, вторгаетесь на мою территорию? – спросил он.

– Это Шируотер, – ответил Гамбрил Младший и объяснил отцу, кто такой его гость.

Старик сел на стул.

– Пропорции, – сказал он. – Я как раз думал о них по дороге домой. На лондонских улицах, где пропорции вообще отсутствуют, невольно думаешь о них. Невольно тоскуешь о них. Здесь есть такие улицы… Господи боже мой! – И Гамбрил Старший в ужасе воздел руки. – Когда идешь по ним, впечатление такое, точно слушаешь кошачий концерт. Сплошной беспорядок и бессмысленные диссонансы. Была у нас одна улица, похожая на симфонию Моцарта, – и посмотрите, как деловито и с каким восторгом ее сейчас разрушают. Через год от Риджент-стрит камня на камне не останется. Будет только груда громоздких, уродливых строений ценой в три четверти миллиона каждое. Концерт циклопических котов. Вместо порядка омерзительный хаос. Мы не нуждаемся в нашествии варваров: они здесь, в самом сердце нашей столицы.

Старик остановился и задумчиво подергал бородку. Гамбрил Младший сидел молча, покуривая; и молча же Шируотер вертел и переворачивал внутри своей огромной круглой черепной коробки горестные мысли о миссис Вивиш.