Читать книгу Между Амуром и Невой онлайн | страница 59

Хотелось с кем-то поделиться радостной новостью, обмыть награду. Лучше всех для этого годился, конечно, Таубе. Где ты, барон Витька?

Лыков вздохнул, убрал конверт с приказом в тайник и принялся писать рапорт о произошедших за последние шесть дней событиях.

Вечером следующего дня Озябликов вызвал к себе Челубея и Лыкова для разговора. Он снимал весь второй этаж дома на углу Витебской улицы и Упраздненного переулка, где жил с невенчаной женою и тремя взрослыми дочерьми. Легальное занятие Власа Фирсовича было – владелец завода ламповой копоти и литографных красок. Ему принадлежало также месторождение литографного камня в Карасубазаре под Симферополем, единственное во всей России. Два этих законных ремесла позволяли Озябликову держать наружность крупного деловика и жить весьма состоятельно. Все домашние знали, однако, истинный род его занятий, почему, когда силачи прошли к хозяину в кабинет, говорить о деле откровенно никто не опасался.

– Вот что, орлы недорезанные, – сказал им начальник лобовского штаба. – Командующий поставил нам очередную непосильную задачу, которую мы с честью выполним. Требуется съездить в Москву и поговорить там по душам с Анчуткой.

– Совсем по душам? – поинтересовался Челубей.

– А это как разговор пойдет. Зададите ему вопрос о пропавших наших «золотых фельдъегерях». Есть подозрение, что без него тут не обошлось… Ежели станет вилять, темнить, или того хуже – хамить, тогда уж совсем по душам с ним поговорите. В том смысле, что душу вон…

– Кто таков этот Анчутка? – спросил Лыков, хотя хорошо знал по оперативным данным, о ком идет речь.

– Это московский нынешний «король». Соместник Анисима Петровича по Первопрестольной. Кличка ему, вольно-оправиться, не просто так дадена; она полностью соответствует его поганому характеру.[61] Таковую сволочь даже замучишься искать… К тому же еще и гнилозубый – жрет сладкое целыми днями, а лечить клыки боится. Настоящие имя и фамилия его – Фома Петров Ещин. Родом из города Недригайлов Харьковской губернии, сын извозопромышленника. В Москве проживает по чужому паспорту, потому как вышел с каторги «переменив участь». Получил в свое время двадцать лет кандалов за убийство шести человек – семьи и прислуги владельца словолитни Акилизова. Шумное было дело… На каторге пробыл недолго: переложил свой грех на бродягу, быстро освободился и вот уже третий год, как «московский король». Платит ежегодно к Пасхе приставу две тысячи рублей, и живет себе спокойно. Теперь его фамилия просто Иванов.