Читать книгу В истоках Ваги онлайн | страница 20

И вот через некоторое время меня вызывают в райком комсомола с отчетом о проделанной работе. Я хотел все рассказать там честно, что я не хотел, а меня избрали, потому ничего не делал и делать не хочу.

В то время у нас учителем в Мальцевской школе был Александр Федорович Хахлин. При встрече он и говорит:

– Ты в райком едешь с отчетом? А как же ты будешь отчитываться, если ты ничего не делал?

– А так и скажу, что ничего не делал.

– И чем все это кончится?

– Наверное, меня исключат из комсомола…

– Это не правильно. Куда ты без комсомола… Вот ты в армию скоро пойдешь, а там за тобой потянется этот хвост. На тебя будут смотреть, как на преступника. Ты себе этим все дороги в будущее перечеркиваешь. Ты вот что сделай: скажи, что опыта не было, ничего не получалось, что теперь ты знаешь, что нужно делать… И составь план участия комсомольской организации в колхозной и общественной жизни.

Я так и сделал. Удивительно, меня даже ругать не стали, и даже выговор не дали.

Первым секретарем райкома был тогда Макаровский Евгений. Это бюро меня сильно воодушевило. Меня не ругали, а поддержали.

По возвращению в деревню, я собрал комсомольцев, мы ликвидировали задолженность по взносам, пополнили свои ряды. Стали проводить субботники, воскресники по вывозке навоза, заготовке хвои. А по вечерам стали проводить в школе политическую учебу. Вести ее стал тот же Хахлин.

Это были такие интересные занятия, что на них стали ходить жители деревни всяких возрастов…

Бывало Хахлин рассказывает о мировом положении, обстановке в стране, комсомольцы сидят за партами слушают, тут стук в двери.

– Войдите!

А на пороге старичок под сто лет:

– Здесь комсомольцев политике учат?

– Здесь.

– А не дозволите и мне послушать. Шибко интересуюсь.

Комсомольцы смеются:

– Заходи, дедо.

– Только я не один, я со своей баушкой.

Не успеют они усесться, на пороге новые слушатели. Помоложе. Лет под восемьдесят…

И так полный класс набьется. На подоконниках сидят.

И такие порой дебаты начинаются по международной обстановке, что не надо никаких других посиделок и бесед.