Читать книгу Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том первый онлайн | страница 99
– Он проверял меня, за столиком. Я привыкла, в Брюсселе мадемуазель Савиньи, тоже проверками изматывали… – подытожила жена. Приняв от неизвестного мужчины бокал шампанского, Роза объяснила, что войну провела в Британии.
– Я успела эвакуироваться, из Брюсселя… – большие глаза искренне посмотрели на господина Нахума, как представился новый знакомец, – моя семья приехала в Бельгию из Польши, до первой войны… – мадемуазель Левина появилась в Бреслау в поисках родственников:
– Они писали, до сентября тридцать девятого года, – девушка вздохнула, – но потом связь прервалась. Немцы вошли в Бельгию, мы уехали в Лондон… – поведя рукой, она добавила:
– Они тоже Левины, как и я.
Роза ничем не рисковала. Левиных было много:
– Однако он мне по фамилии не представился… – девушка слушала рассуждения господина Нахума о том, как ей найти родню, – ясно, он что-то скрывает… – Роза три года работала в оккупированной стране. В Брюсселе она вращалась среди офицеров вермахта и СС, изображая набожную католичку:
– Я постоянно была настороже, взвешивала слова, в разговорах. Я всегда чувствовала настроения немцев, понимала, доверяют мне, или нет… – темные, пристальные глаза человека напомнили Розе взгляды гестаповцев, в Брюсселе.
Отлучившись в дамскую комнату, где она нашла только выложенную кафелем дыру, Роза не взяла с собой сумочку. Оружия девушка в подвальчик не принесла, крестик и медаль святого Христофора остались в гостинице.
Роза отхлебнула остывшего кофе:
– Русский точно трогал мою сумочку, причем второпях… – она вздохнула, – иначе бы он заметил нитку. Впрочем, в подвальчике темнота стояла… – в Брюсселе Роза, аккуратно, вкладывала в застежку-молнию, на внутреннем карманчике сумки, нитку. Нитка в сумке портнихи никаких подозрений не вызывала:
– Он копался в сумке… – Роза поморщилась, – но, кроме духов, пудры и папирос, он, все равно, ничего бы не нашел. Паспорт мадам Лувье я здесь оставила… – выпив шампанское, она отказалась от танцев, сославшись на усталость. К «Польскому Двору» Роза возвращалась осторожно: