Читать книгу Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том первый онлайн | страница 97
– Ворону позовут, и она придет. Мы организуем письмо, через мальчика. Она босиком в СССР побежит, чтобы спасти любимого человека. Она гений, но она женщина… – близнецы Вороновы писали совершенно одинаково:
– Петр все, что угодно настрочит, чтобы спасти своего ублюдка… – проводив товарища Яшу в Требниц, распускать слухи в пивной, Эйтингон решил прогуляться к Одеру. Город был безопасным, в кармане его твидового пиджака лежал хороший, бельгийский вальтер. Слушая эхо своих шагов, в освещенных луной руинах, он опять вспомнил книгу:
– И какое имеет право такая развалина требовать, чтобы весенняя жимолость обвила ее свежей листвой… – Наум Исаакович увидел сверкание бриллиантов, на безукоризненной шее, стройную спину, гордый поворот темноволосой головы мадемуазель Левиной:
– Оставь, она здесь не появится. Ты ее вообще только на фото и видел… – он пошел на свет тусклого фонаря, на звуки довоенного танго:
– Выпью стопку водки, и вернусь в ратушу. В подвальную комнату… – он тяжело вздохнул, – на узкую койку. Почитаю о мистере Рочестере, выкурю сигарету и засну… – у Наума Исааковича имелась семья, но сейчас он не думал ни о жене, ни о старших детях, ни о младшем мальчике.
Он не мог поверить своим глазам.
Тяжелые локоны падали на скромное, изящное платье, цвета бургундского вина. Постукивали каблуки, она легко дышала, от нее пахло сладкими пряностями. На белой шее сверкал простой кулон, палестинской работы. Дрожали длинные ресницы, улыбались красивые губы, цвета спелой, летней малины. Эйтингону не хотелось выяснять, зачем она здесь, где ее муж, месье Монах, и что за оружие лежит в хорошенькой сумочке, мягкой пурпурной кожи, которую Портниха оставила на спинке расшатанного стула. Он собирался все узнать позже:
– Не здесь, не сейчас. Она сама мне все расскажет… – его рука лежала на тонкой талии, ее гладкая щека была совсем рядом:
– Но какая разница… – улыбнулся про себя Наум Исаакович, – понятно, что из Польши она уедет со мной… – в больших глазах мадемуазель Левиной отражалась яркая луна. Играла скрипка, на пластинке, девушка ловко откинулась назад: