Читать книгу Ниндзя с Лубянки онлайн | страница 39

Пароход, на котором Арсений Чен с отцом прибыли в Японию, шел в Цуругу – порт хотя и оживленный, но маленький и какой-то совсем-совсем азиатский. А вот когда уже подъезжали к Токио, остановились в Йокогаме – городе большом, красивом, современном. Одно слово – Европа! Из окна было видно красивую, как на картинке, бухту, много пароходов, но отец сказал, что это ерунда. Императорский флот великой Японии стоит сейчас в Йокосуке – это чуть дальше Йокогамы, но поезд через нее не идет – надо специально ехать. Там, в Йокосуке, вместе с героическими японскими линкорами и эсминцами пришвартованы и грозные трофеи – бывшие русские крейсера и броненосцы «Николай I», «Пересвет», «Апраксин» и «Варяг». Про последний Арсений слыхал, хоть и был совсем маленьким, два года назад – пяти лет еще не исполнилось, но слово это – «Варяг» – звучало тогда в городе на каждом шагу, со всех улиц, со всех углов. Говорили, что корабль этот – герой, подвиг совершил. Что за подвиг, Арсений не знал и удивлялся, почему русский герой стоит теперь в японском порту Йокосука. Отец сказал просто: «трофей», а в их семье лишних вопросов задавать не было принято, даже если тебе всего семь лет от роду и ты понятия не имеешь, что такое трофей.

Трофей вообще противное слово, отдает чем-то трупным. Непонятно почему, когда сошли с поезда и поехали на рикше в интернат, все время говорили про трофеи – отец сетовал на то, что не могут проехать через Дворцовую площадь – не по пути. А между тем, рассказывал родитель, на огромной площади перед дворцом императора Японии стояли русские пушки, специально построенные по такому случаю ангары с винтовками, саблями, казачьими пиками, отнятыми у государевой армии на маньчжурских полях. Хотели даже было поехать туда сначала, но все же передумали: и вещей много, и устали, и жара стояла страшенная – во Владивостоке такой не бывает. Рикша, коричневый и высушенный на жарком солнце до состояния стрекозы, что была приколота булавкой в комнате Арсения во Владивостоке, не сбавлял шага. Только широкополая шляпа покачивалась в такт бегу. Глядя на ее качающиеся соломенные поля, на равномерно мелькающие пятки рикши, Арсений почувствовал, что у него кружится голова, укачивало. Отец же неутомимо продолжал свои наставления: