Читать книгу Смерть в катакомбах онлайн | страница 44
– Не сметь! – резко подскочив, Бершадов с силой толкнул ее в плечо, опрокинул обратно на кровать. – Не сметь, слышишь!!! Запрещаю тебе так говорить!
– Ты не можешь мне запретить, – голос Зины прозвучал глухо. – Я говорю правду. Мы с такой же легкостью убиваем мирных людей, не считаясь с потерями. Устраиваем диверсии, зная, что они будут убивать людей из-за нас. С такой легкостью распоряжаемся чужими жизнями…
– Это не остановит, – Бершадов пожал плечами, – здесь война. Пойми это. Война. И капитуляции не будет. Мирное население и убивают, чтобы остановить нас, вынудить пойти на капитуляцию. Не бороться. Принять поражение. Мысленно согласиться отступить. И тогда война будет для нас проиграна. Но мы не остановимся. Сопротивление в тылу – это главное. Они должны знать, что сдачи и отступления не будет.
– Это не сопротивление, – Зина отвела глаза, – это попытка играть по их правилам. Убивать.
– Я уже сказал: это война. Другого пути нет. Умрут многие. Но ради чего? Ради моих или твоих амбиций? Подумай об этом.
– Я уже думала, – горько вздохнула Крестовская. – Эта безжалостность… Эта попытка играть чужими жизнями… Чем мы лучше их?
– А почему мы должны быть лучше? Победить врага может только равный ему. Так что действовать придется теми же методами, что и враг. И да, убивать людей.
– А они будут смотреть. Люди, которых мы убили. Так будут стоять и смотреть, как те, из ресторана, – Зина снова принялась дрожать, – смотреть… А мы всегда будем их видеть. И ты, и я, и те, кто подложил взрывчатку, все те, кто участвовал в операции. Мы видеть их будем. Они на нас из-под земли смотреть будут…
После этого у Зины снова началась истерика. Бершадов дал ей выплакаться. Потом Зина заснула. К счастью, нервная система ее была слишком истощена, и никаких сновидений она не видела. Это было ее спасением.
Посреди ночи Крестовская проснулась от дрожи. Бершадов снова отпоил ее самогоном. По телу сразу разлилось тепло. Плакать больше не хотелось. Но и жить – тоже. Зина чувствовала себя совершенно разбитой. Она не знала, что делать. И зачем жить.