Читать книгу «Штурмфогель» без свастики онлайн | страница 35
– Не видел. Я ведь в боях не участвовал. А по их словам, они все орлы. Как вы заметили, Пихт исключительно приятный в общении человек. С теми, кто ему полезен. С посторонними и подчиненными он резок, даже, пожалуй, нагл. Впрочем, наглость импонирует некоторым политикам, как развязность – дамам.
– Женат?
– Холост.
– Родители живы?
– Воспитанник сиротского дома в Бремене. Его родители погибли на пароходе «Витторио» в двадцать восьмом.
– Вы интересовались списками пассажиров?
– Конечно. Среди пассажиров были Якоб и Элеонора Пихты.
– С Удетом он познакомился в Испании?
– Нет. В Стокгольме, когда Удет был на гастролях в Швеции. Удет взял Пихта к себе механиком, ввел в клуб Лилиенталя и научил летать.
– Он хороший летчик?
– Его хвалил Вайдеман.
Регенбах рассмеялся:
– Лоялен?
– Безусловно. Партии обязан своей карьерой. И характер у него истинного наци. Ницшеанский тип, если хотите. Обожает фюрера и поклоняется ему. На мой взгляд, искренне. А почему бы нет?
Регенбах не ответил. Он задумчиво разглядывал Париж. Вдруг он снова повернулся к Коссовски:
– Вы знаете о том, Зигфрид, как ловко Пихт топит Хейнкеля? Хейнкеля не любит Гиммлер.
– Почему топит?
– Подслушанный мною разговор…
– Вы считаете, Пихт работает на гестапо?
– Я спрашиваю вас.
– Ну что ж, коль скоро он не работает на нас, должен же он на кого-то работать. Ведь кто-то приставил его к Удету.
– Вы мудры, Зигфрид. Но ведь мог бы он работать и на нас. Не правда ли? Как часто вы с ним встречаетесь?
– У нас мало общих знакомых, – ответил Коссовски.
– Напрасно. Таких людей не следует выпускать из поля зрения.
Коссовски вспомнил, как совсем зеленым предстал перед ним Пихт в Испании. Нечто вроде близости даже возникло потом. Но после случая с полковником Штейнертом – связным адмирала Канариса – дружба как-то расклеилась. «Штейнерт, Штейнерт, царство тебе небесное…»
3
Пихт увидел Вайдемана на параде в честь победы над Францией. Вечером они договорились встретиться в «Карусели». В этом фешенебельном ресторане немецкие офицеры чувствовали себя довольно уютно. Чужих туда не пускали. Скандалов не было. Вайдеман уже неделю жил Парижем, и в «Карусели» его знали все, и он знал всех.