Читать книгу Искусство стареть (сборник) онлайн | страница 15
- Я жил отменно: жёг себя дотла,
- со вкусом пил, молчал, когда молчали,
- и фактом, что печаль моя светла,
- оправдывал источники печали.
- А время беспощадно превращает,
- летя сквозь нас и днями и ночами,
- пружину сил, надежд и обещаний
- в желе из желчи, боли и печали.
- Когда я в Лету каплей кану
- и дух мой выпорхнет упруго,
- мы с Богом выпьем по стакану
- и, может быть, простим друг друга.
- Кичились майские красотки
- надменной грацией своей;
- дохнул октябрь – и стали тётки,
- тела давно минувших дней.
- В последний путь немногое несут:
- тюрьму души, вознесшейся высоко,
- желаний и надежд пустой сосуд,
- посуду из-под жизненного сока.
- Суров к подругам возраста мороз,
- выстуживают нежность ветры дней,
- слетают лепестки с увядших роз,
- и сделались шипы на них видней.
- Налей нам, друг! Уже готовы
- стаканы, снедь, бутыль с прохладцей,
- и наши будущие вдовы
- охотно с нами веселятся.
- Когда, замкнув теченье лет,
- наступит Страшный Суд,
- на нём предстанет мой скелет,
- держа пивной сосуд.
- Я многому научен стариками,
- которые всё трезво понимают
- и вялыми венозными руками
- спокойно свои рюмки поднимают.
- Редеет волос моих грива,
- краснеют опухлости носа,
- и рот ухмыляется криво
- ногам, ковыляющим косо.
- Но и тогда я буду пьяница
- и легкомысленный бездельник,
- когда от жизни мне останется
- один ближайший понедельник.
- Я к дамам, одряхлев, не охладел,
- я просто их оставил на потом:
- кого на этом свете не успел,
- надеюсь я познать уже на том.
- Когда однажды ночью я умру,
- то близкие, воздев печаль на лица,
- пускай на всякий случай поутру
- мне всё же поднесут опохмелиться.
- Уже беззубы мы и лысы,
- в суставах боль и дряблы члены,
- а сердцем всё ещё – Парисы,
- а нравом всё ещё – Елены.
- Когда устал и жить не хочешь,
- полезно вспомнить в гневе белом,
- что есть такие дни и ночи,
- что жизнь оправдывают в целом.
- Восторжен ум в поре начальной,
- кипит и шпарит, как бульон;
- чем разум выше, тем печальней
- и снисходительнее он.
- Ушиб растает. Кровь подсохнет.
- Остудит рану жгучий йод.
- Обида схлынет. Боль заглохнет.
- А там, глядишь, и жизнь пройдёт.
- Время льётся, как вино,
- сразу отовсюду,
- но однажды видишь дно
- и сдаёшь посуду.
- Обсуживая лифчиков размеры,
- а также мировые небосклоны,
- пируют уценённые Венеры
- и траченные молью Аполлоны.
- Вглядись: из трубы, что согрета
- огнём нашей плоти палимой,
- комочек нетленного света
- летит среди чёрного дыма.
- Не боялись увечий и ран
- ветераны любовных баталий,
- гордо носит седой ветеран
- свой музей боевых гениталий.
- Теперь другие, кто помоложе,
- тревожат ночи кобельим лаем,
- а мы настолько уже не можем,
- что даже просто и не желаем.
- Увы, то счастье унеслось
- и те года прошли,
- когда считал я хер за ось
- вращения Земли.
- Назад оглянешься – досада
- берёт за прошлые года,
- что не со всех деревьев сада
- поел запретного плода.
- Мы после смерти – верю в это —
- опять становимся нетленной
- частицей мыслящего света,
- который льётся по Вселенной.
- Я свой век почти уже прошёл
- и о многом знаю непревратно:
- правда – это очень хорошо,
- но неправда – лучше многократно.
- Бежал беды, знавал успех,
- любил, гулял, служил,
- и умираешь, не успев
- почувствовать, что жил.
- Дух оптимизма заразителен
- под самым гибельным давлением,
- а дух уныния – губителен,
- калеча душу оскоплением.
- Приходит час, выходит срок,
- и только смотришь – ну и ну:
- то в эти игры не игрок,
- то в те, то вовсе ни в одну.
- Предупредить нас хоть однажды,
- что их на небе скука гложет,
- толпа ушедших остро жаждет,
- но, к сожалению, не может.
- Есть во взрослении опасность:
- по мере близости к старению
- высоких помыслов прекрасность
- ужасно склонна к ожирению.
- Медицины гуманные руки
- увлечённо, любовно и плохо
- по последнему слову науки
- лечат нас до последнего вздоха.
- Воспринимая мир как данность,
- взгляни на звёзды, не спеша:
- тягчайший грех – неблагодарность
- за то, что воздухом дышал.
- Неизбежность нашей смерти
- чрезвычайно тесно связана
- с тем, что жить на белом свете
- людям противопоказано.
- Просветы есть в любом страдании,
- цепь неудач врачует случай,
- но нет надежды в увядании
- с его жестокостью ползучей.
- Когда б остался я в чистилище,
- трудясь на ниве просвещения,
- охотно б я открыл училище
- для душ, не знавших совращения.
- Наплевать на фортуны превратность,
- есть у жизни своя справедливость,
- хоть печальна её однократность,
- но прекрасна её прихотливость.
- Природа позаботилась сама
- закат наш уберечь от омерзения:
- склероз – амортизация ума
- лишает нас жестокого прозрения.
- Живёшь блаженным идиотом,
- не замечая бега лет,
- а где-то смерть за поворотом
- глядит, сверяясь, на портрет.
- О законе ли речь или чуде,
- удручающий факт поразителен:
- рано гибнут хорошие люди,
- и гуляет гавно долгожителем.
- Серые подглазные мешки
- сетуют холодным зеркалам,
- что полузабытые грешки
- памятны скудеющим телам.
- Естественна реакция природы
- на наше неразумие и чванство,
- и нас обезображивают годы,
- как мы обезобразили пространство.
- Пьеса « Жизнь» идёт в природе
- не без Божьей прихоти:
- одеваемся при входе
- и лежим при выходе.
- Для одной на свете цели
- все бы средства хороши:
- пепел дней, что зря сгорели,
- подмести с лица души.
- Плыву сквозь годы сладкой лени,
- спокойной радостью несомый,
- что в тьму грядущих поколений
- уже отправил хромосомы.
- Хотя живём всего лишь раз,
- а можно много рассмотреть,
- не отворачивая глаз,
- когда играют жизнь и смерть.
- Нас как бы время ни коверкало
- своим наждачным грубым кругом,
- не будь безжалостен, как зеркало,
- и льсти стареющим подругам.
- Проживая легко и приятно,
- не терзаюсь я совестью в полночах,
- на душе моей тёмные пятна
- по размеру не более солнечных.
- Текучка постепенных перемен
- потери возмещает лишь отчасти:
- в нас опытность вливается взамен
- энергии, зубов, кудрей и страсти.
- Подумав к вечеру о вечности,
- где будет холодно и склизко,
- нельзя не чувствовать сердечности
- к девице, свежей, как редиска.
- Я раньше чтил высоколобость
- и думал: вот ума палата,
- теперь ушла былая робость —
- есть мудаки со лбом Сократа.
- Живя блаженно, как в нирване,
- я никуда стремглав не кинусь,
- надежд, страстей и упований
- уже погас под жопой примус.
- В течение всех лет моих и дней
- желания мне были по плечу,
- сегодня я хочу всего сильней
- понять, чего сегодня я хочу.
- Размышлять о природе вещей
- нас нужда и тоска припекает,
- жажда сузить зловещую щель,
- сквозь которую жизнь утекает.
- Старики сидят, судача,
- как мельчают поколения,
- и от них течёт, прозрачен,
- запах мудрости и тления.
- Жизнь становится дивной игрой
- сразу после того, как поймёшь,
- что ничем и ни в чём не герой
- и что выигрыш – в том, что живёшь.
- Друзей вокруг осталось мало:
- кому с утра всё шло некстати,
- кого средь бела дня сломало,
- кого согнуло на закате.
- Надежды очень пылки в пору раннюю,
- но время, принося дыханье ночи,
- дороги наши к разочарованию
- от раза к разу делает короче.
- Уже мне ветер парус потрепал,
- рули не держат заданного галса,
- простите мне, с кем я не переспал,
- особенно – кого не домогался.
- Естественно, что с возрастом трудней
- тепло своё раздаривать горстями,
- замызгана клеёнка наших дней
- чужими неопрятными гостями.
- Я жил, как все другие люди,
- а если в чём-то слишком лично,
- пускай Господь не обессудит
- и даст попробовать вторично.
- А славно бы увидеть, как в одежде
- я лягу под венки при свете дня,
- и женщины, не знавшиеся прежде,
- впервой сойдутся около меня.
- Я в этой жизни – только странник
- и вновь уйду в пространство ночи,
- когда души отверстый краник
- тепло своё сполна расточит.
- Гуляки, выветрясь в руины,
- полезны миру даже старыми,
- служа прогрессу медицины
- симптомами и гонорарами.
- Плетусь, сутулый и несвежий,
- струю мораль и книжный дух,
- вокруг плечистые невежи
- влекут прелестных потаскух.
- Чадит окурок дней моих
- всё глуше и темней,
- и тонким дымом вьётся стих
- с испепелённых дней.
- Пел и горланил, как петух,
- крылами бил, кипел, как кочет;
- устал, остыл, совсем потух,
- теперь он учит и пророчит.
- Когда, заметно делая добрее,
- уже несёт по устью нас река,
- черты ветхозаветного еврея
- являются в морщинах старика.
- Увы нашей бренной природе:
- стареем, ветшая, как платье,
- и даже пороки проходят,
- и надо спешить потакать им.
- Ещё не чужды мы греху,
- но песни главные отпеты,
- и у детей горит в паху
- огонь бессмертной эстафеты.
- Чем ближе мы к земле и праху,
- тем умудрённей наш покой;
- где юность ломится с размаху,
- там старость пробует клюкой.
- Конечно, дважды два – всегда четыре,
- конечно, неизменны расстояния,
- но всё, что мы любили в этом мире,
- прекраснеет в кануны расставания.
- Случайно встретившись в аду
- с отпетой шлюхой, мной воспетой,
- вернусь я на сковороду
- уже, возможно, с сигаретой.
- С годами дни становятся короче,
- несбывшееся вяжется узлом,
- и полнятся томительные ночи
- пленительными снами о былом.
- Нет, я не жалею, как я прожил
- годы искушений и подъёма,
- жаль, что население умножил
- меньше, чем какой-нибудь Ерёма.
- Чужую беду ощущая своей,
- вживаясь в чужие печали,
- мы старимся раньше и гибнем быстрей,
- чем те, кто пожал бы плечами.
- Увы, когда от вечного огня
- приспичит закурить какой из дам —
- надеяться не стоит на меня,
- но друга телефон я мигом дам.
- Вконец устав от резвых граций,
- слегка печалясь о былом,
- теперь учусь я наслаждаться
- погодой, стулом и столом.
- Когда родник уже иссяк
- и слышно гулкое молчание,
- пусты потуги так и сяк
- возобновить его журчание.
- Нам жёны учиняют годовщины,
- устраивая пиршество народное,
- и грузные усталые мужчины,
- мы пьём за наше счастье безысходное.
- В нас много раскрывается у края
- и нового мы много узнаём
- в года, когда является вторая
- граница бытия с небытиём.
- Ещё я имею секреты
- и глазом скольжу по ногам,
- но дым от моей сигареты
- уже безопасен для дам.
- Никто не знает час, когда
- Господь подует на огарок;
- живи сегодня – а тогда
- и завтра примешь как подарок.
- Старость не заметить мы стараемся:
- не страшась, не злясь, не уповая,
- просто постепенно растворяемся,
- грань свою с природой размывая.
- Бессильны согрешить, мы фарисействуем,
- сияя чистотой и прозорливостью;
- из молодости бес выходит действием,
- из старости – густой благочестивостью.
- Стирая всё болевшее и пошлое,
- по канувшему льётся мягкий свет;
- чем радужнее делается прошлое,
- тем явственней, что будущего нет.
- Помилуй, Господи, меня,
- освободи из тьмы и лени,
- пошли хоть капельку огня
- золе остывших вожделений.
- А может быть, и к лучшему, мой друг,
- что мы идём к закату с пониманием,
- и смерть нам открывается не вдруг,
- а лёгким каждый день напоминанием.
- Я не люблю певцов печали,
- жизнь благодатна и права,
- покуда держится плечами
- и варит глупость голова.
- Не будет ни ада, ни рая,
- ни рюмки какой-никакой,
- а только без срока и края
- глухой и кромешный покой.
- Своей судьбы актёр и зритель,
- я рад и смеху, и слезам,
- а старость – краткий вытрезвитель
- перед гастролью в новый зал.
- Всё ближе к зимним холодам
- года меня метут,
- одной ногой уже я там,
- другой – ни там, ни тут.
- С лицом не льстивы зеркала:
- с годами красят лик стекольный
- истлевших замыслов зола
- и возлияний цвет свекольный.
- Давно я дал себе обет,
- и я блюду его давно:
- какой бы я ни съел обед,
- а ужин ем я всё равно.
- Душа улетит и рассыпется тело,
- сотрутся следы, не оставив следа,
- а всё, что внутри клокотало и пело,
- неслышно прольётся ничем в никуда.
- Стали мы с поры, как пыл угас, —
- тихие седые алкоголики,
- даже и во снах теперь у нас
- нету поебательской символики.
- За то, что жизнь провёл в пирах,
- пускай земля мне будет пухом,
- и в ней покоясь, бедный прах
- благоухает винным духом.
- У старости есть мания страдать
- в томительном полночном наваждении,
- что попусту избыта благодать,
- полученная свыше при рождении.
- Вот и кости ломит в непогоду,
- хрипы в лёгких чаще и угарней;
- возвращаясь в мёртвую природу,
- мы к живой добрей и благодарней.
- Чуть пожил, и нет меня на свете —
- как это диковинно, однако;
- воздух пахнет сыростью, и ветер
- воет над могилой, как собака.
- Когда, убогие калеки,
- мы устаём ловить туман,
- какое счастье знать, что реки
- впадут однажды в океан.
- Весной я думаю о смерти.
- Уже нигде. Уже никто.
- Как будто был в большом концерте
- и время брать внизу пальто.
Увы, когда с годами стал я старше, со мною стали суше секретарши