Читать книгу Жирик: История не одной жизни. Повесть о настоящей собаке онлайн | страница 9
В своей додеревенской жизни Белый работал в милиции. Этим он гордился и хвастался, но подробностей избегал. По собачьему телеграфу я узнал: он служил в ГАИ и был натаскан на поиск наркотиков в машинах. Обучение собак такому ремеслу предполагает превращение их самих в наркоманов. Век таких псов обычно недолог – через два–три года их списывают по здоровью. Был списан и Белый. Но в отличие от большинства других собак такого рода занятий, он пережил ломку и обрел нового хозяина на нашей улице.
Нан. Нечистая московская сторожевая. Для своей породы был некрупным, но при том раза в полтора больше меня. В зрелом возрасте. Он жил в самом начале улицы, при не большом кирпичном доме, за забором из высечки. От его добротной будки до противоположного конца участка вдоль забора была протянута толстая проволока. По этой проволоке скользила цепь Нана и в зоне его досягаемости была вся площадь перед домом. К службе он относился очень серьезно, проникнуть на его участок чужой не мог. При этом Нан не был склонен к истеричному лаю в стиле Дэна. Просто следовавших по улице людей, не представлявших явной угрозы, он встречал рычанием или оскаливанием, выглядевшим достаточно убедительно. Но бывало по настроению, Нан, как бы не замечая цепи и забора, совершал резкие броски в сторону прохожих, издавая на пике прыжка один мощный “гав”. Этот “гав” переходил в непрерывный, тяжелый и злой лай, еже ли пес имел основания заподозрить кого–либо в намерении посягнуть на его территорию. Так же, как и Белый, Нан в молодости он служил в органах, но в тюремной охране и уволился оттуда вместе с хозяином. Своей прошлой службой гордился, к нам, остальным уличным собакам относился снисходительно, как к штатским, не вкусившим тягот настоящей службы и незнающим ее секретов. Про саму службу не рассказывал, но поучать всех любил.
Ко мне относился как–то странно. Первый раз обратился: “Жирлунг”, правда, после, как бы с насмешкой, поправился: “Жирик”. Это “Жирлунг” несколько резануло мне слух, но я не обратил на него особого внимания. Обнаруживались в его поведении и командные нотки. Он постоянно, по поводу и без, выдавал мне указания, будто он главный или даже хозяин. Критиковал, как мы с Пиратом охраняем: лаете не слаженно, не всегда верно тон и громкость выбираете, дальность отлаивания неверная: учуял далеко идущего чужого и давай на забор прыгать и гавкать; он издалека не испугается, надо потерпеть, подпустить поближе и ошарашить, высовываясь в прыжке из–за забора. Лаять следует с разных углов, при том бегать вдоль забора. Там гавкнул, дальше побежал, создавай впечатление, что вас не два, а много. Тогда можно добиться выделения у прохожего адреналина, а если повезет, то и калом запахнет. Запах, конечно, неприятный, но это высший успех отлаивания.