Читать книгу Травля: со взрослыми согласовано. 40 реальных историй школьной травли онлайн | страница 32

– Следователи получили от одноклассников нашей дочки телефоны, но не от всех. Кто хотел, тот дал, кто не хотел – не дал. Расследование велось вяло и неохотно.

– А вы сами смотрели телефоны подруг, мальчиков?

– Нет.

– А социальные сети?

– У нее был только Instagram. Там была переписка от 2 апреля, где Элина писала подруге, что с ней хочет помириться Зулейха. Элина не хотела мириться, потому что та ее уже три раза подставляла. В этой переписке Элина вспоминает: «Я из-за этого Тимурхана и так чуть не выпала из окна».

– Что подсказывает ваше материнское сердце? Что же произошло?

– Мне кажется, она не хотела умирать. Если бы хотела – поступила бы иначе, сделала бы это дома, ведь мы живем на пятом этаже. Ребенок, который хочет умереть, не будет ждать, когда к нему подойдут, не будет поправлять гольфы. Думаю, она хотела, чтобы мальчики сняли ее с подоконника. Судя по видео, когда она влезала на окно, ребята были уже совсем рядом. Когда мы с ней смотрели фильмы, где по сюжету происходило самоубийство, она всегда говорила: «Зачем это делать?» Случай в ноябре, когда Элина залезла на окно, она потом обсуждала с Дианой и сказала, что хотела спрыгнуть, но ей маму стало жалко. Нет, сознательно она бы этого не сделала. Мне кажется, произошла случайность. После трагедии кто-то из учителей писал, что подоконники были скользкие. Может, она поскользнулась? Не знаю.

– Почему вас не пускали в больницу? Почему Элину два часа держали в кабинете директора, а вы не знали об этом? Как вы это объясняете?

– Думаю, она могла мне что-то про директора рассказать. Возможно, ей угрожали.

– Почему все-таки она не рассказывала вам всего? Ведь явно происходило гораздо больше, чем она говорила. У вас были доверительные отношения?

– Знаете, отношения у нас были не совсем как у матери с дочерью. Их нельзя было назвать доверительными. Ведь я Элину родила в 17 лет, поэтому мы были как подружки. Мы с ней могли говорить о чем угодно, но она старалась меня не расстраивать. А я не хотела, чтобы она была злой, учила ее доброте. Видимо, случилось нечто такое, о чем она не решилась мне рассказать. А что – я уже никогда не узнаю. Теперь двоих младших детей я буду учить все рассказывать, ничего не скрывать.