Читать книгу В долинах и на высях Болгарии. Воспоминания командира 30-го Донского полка онлайн | страница 5

Сразу были высланы боковые дозоры, хотя мы и не переступали еще границу. По моему мнению, так следует делать всегда, чтобы приучить людей и начальников к осторожности и чуткой внимательности. Высылка боковых разъездов сейчас же сама собой дала почувствовать каждому из нас, что к этому походу следует относиться более серьезно. Это уже, думалось, не обыкновенное передвижение с одних квартир на другие.

– Не хочешь ли, Греков, закусить? Слышу сзади голос моего товарища, полковника Сергея Васильевича Иловайского.

– Не откажусь!

Из седельных кобур, никогда не бывавших пустыми у хлебосола Иловайского, вытаскивается водка и закуска, а этот глоток водки и кусок колбасы с хлебом бывает в походе особенно вкусен и куда как приятен! По дороге к нам присоединилась казачья № 1-го Донская батарея с лихим своим командиром майором Костиным.

Вот и пограничный кордон, предстоящий нам в виде двух или трех каменных и довольно чистеньких снаружи сараев. Здесь выехал навстречу офицер пограничной стражи в полной форме, чтобы пропустить отряд и явиться к генералу. Вот и самая граница, идущая вдоль русла балки и у самой межи форменная будка, возле которой стоит часовой, взявший ружьё на караул при приближении головы отряда. Скобелев с адъютантами и ординарцами, переехав границу, остановился и пропустил весь отряд, причем пожелал ему с честью отслужить службу и благополучно опять перейти границу обратно. Громкое «ура» огласило пустынную местность. Казаки, по своему от предков переходящему обычаю, встали с лошадей, помолились на восток, поцеловали землю и взяли по горсти ее в тряпицы, которые повесили себе на грудь вместе с крестом и образом – это, говорят, когда убьют или умрешь, то эту самую землю следует бросить в могилу, потому своя, родная она.

И вот, перейдя границу, начали мы то и дело перегонять нескончаемые полковые обозы пехоты и понтонные парки, которые, несмотря на свои великолепные лошади, представляли грустное зрелище вследствие ужасной грязи и глинистого грунта. Тяжелые и понтонерные повозки сидели в густой и липкой каше по самые ступки; люди выбивались из сил, хлопоча около них, кричали и немилосердно стегали лошадей, ради того, чтобы подвинуться на несколько шагов вперед и опять завязнуть на неопределенной время, а некоторые солдатики расположились даже какую-то похлебку себе варить в ожидании посланного в ближайшую деревню за волами. Невольно думалось, что такая же участь постигнет и наш обоз; и что мы тогда будем делать на ночлеге без своих чемоданов? Но для людей бывалых эти опасения за чемоданы доказывали только, что мы совсем еще новички и вовсе не знакомы с настоящею «заправскою» боевою жизнью: впоследствии частенько приходилось лежать в грязи по целым ночам, даже не помышляя о чемоданах.