Читать книгу Маковый венец онлайн | страница 81

– …двадцать тысяч гульденов за четыре года обучения на факультете философии, – размеренно бубнил Франц Юнсон, владелец немаленького для провинции магазина мыла и парфюмерии. – За то, что ты бросил обучение, с нас также удержали пеню в полторы тысячи гульденов и сорок восемь грошей. Я поднял все квитанции и выписки. Проживание в отеле – сто семьдесят девять гульденов в месяц, обеды в ресторане отеля…

– За обеды я платил сам! – не выдержал Густав, оторвавшись от сборов. Шесть пар одинаковых носков тонкого плетения уже лежали на дне его нового вещевого мешка. Стопка рубашек, пахнущих лавандовым мылом, ожидала своей очереди.

– Пока проматывал комитетское жалованье – сам, – легко согласился отец. – А потом просил записать на твой счет вино, услуги прачки, новые перчатки, табак, бумагу, чернила. А когда пошли карточные долги и счета из домов терпимости, мать…

Густав отшвырнул забракованную записную книжку на край кровати, но та соскользнула и, раскрывшись на середине, шлепнулась на ковер.

– Если ты собираешься до смерти припоминать мне каждый грош, то лучше я умру как можно скорей!

Герр Юнсон переплел и стиснул толстые пальцы. «Пальцы лавочника», – с раздражением отметил молодой человек.

– Я только хотел сказать, мне ничего для тебя не было жаль.

Густав не нашел слов для ответа. Он привык думать, что отец записывал в гроссбух все траты на сына и, когда тот вернулся домой, подвел черту, подсчитал сумму и процент, и теперь ждал, пока Густав отработает каждую мелочь. Слова ободрения? Быть того не может. Всего лишь уловка, чтобы прогнуть под свой образ мышления.

Негоже выбиваться из толпы: если уж ты рожден торгашом, то будь добр каждый день стоять за прилавком с девяти до семи, в двадцать пять жениться на соседской девице, в шестьдесят передать дела сыну или зятю, а в семьдесят умереть от разрыва ожиревшего сердца, рухнув лицом в капустную грядку.

Но Густав Юнсон был не таков. Свою исключительность он осознал в тот самый день, когда повстречал Жоакина Мейера. Того самого Жоакина Мейера. Это был человек, переломивший ход жизни всей страны и собственную судьбу. Рожденный сиротой в занюханной деревне, он влезал все выше, шел по плечам и спинам, дотянулся до вершины! Истинный философ и великий муж, хоть и оболганный после смерти.