Читать книгу Стучитесь, открыто. Как я боролась с раком, потеряла надежду и нашла себя онлайн | страница 21

Поначалу я испуганно озиралась – столько боли вокруг! Живя в мире здоровых людей, я видела боль как явление малозначимое, несерьезное, легкое в управлении. Болит? Выпей таблетку, проблем-то. А если сильно болит, как во время родов, например, то потерпи. Собери волю в кулак, потом будешь наслаждаться результатом.

Я считала, что за терпением всегда следует вознаграждение. Что боль – это друг и союзник, который заботливо сигнализирует о возникшей в теле проблеме. Что с ней всегда можно договориться, получить отсрочку, отодвинуть на задний план. Здесь же, наблюдая страдания в самом концентрированном виде, слыша отовсюду стоны, я с ужасом осознала, что в таком мире понятные мне схемы и уравнения не работают совсем.

Если ад и размещал свои филиалы на земле, то самые успешные из них, безусловно, располагались в таких районных диспансерах, как наш. Единожды там оказавшись, вы хотели навсегда забыть и эти изматывающие очереди, и усталость врачей, и собственную растерянность при виде безликих кабинетов, которые необходимо штурмовать. Поэтому большинство пациентов тянули до последнего, чтобы избежать нового визита. А визиты – как правило, пропитанные безысходностью и отчаянием – порождали местных демонов и призраков.

Хосписа в районе не было, процедура выдачи сильных обезболивающих оказалась нудной, громоздкой и многоступенчатой. Пациенты, которым боль не давала никакого спуску, были вынуждены сидеть в коридорах и ждать своей очереди. Они сквозь слезы умоляли толпу пропустить их, но усталость, желание как можно скорее убраться отсюда и страх не попасть к врачу не особо способствовали сплочению и сочувствию.

Боль, что ломала кости, выжигала внутренности, забиралась в мозг, помноженная на страх и обиду – здесь давала волю крикам, стонам и угрозам. То тут, то там по коридору вспыхивали скандалы, отовсюду слышалась ругань. Казалось, брось зажженную спичку в этот накачанный негативом воздух, как мгновенно бабахнет похлеще ядерного взрыва. И уже были видны первые жертвы.

Однажды, устав стоять в регистратуру, я хотела присесть на почему-то незанятые кресла, пустовал целый ряд. Но меня тут же одернули: «Не садись, час назад прямо на них мужчина умер, только увезли…». Тут горе и страдания были настолько обнаженными и настоящими, что меня охватывал панический ужас. Так было в самом начале. А потом я и к этому умудрилась привыкнуть…