Читать книгу Стучитесь, открыто. Как я боролась с раком, потеряла надежду и нашла себя онлайн | страница 16
Сканирование клеток продолжалось несколько часов. Петр Львович ориентировал меня на четыре-пять, но уже на втором часу я тихонько завыла и попросила не сканировать хотя бы ноги. Стеклянный глаз сверлил меня строгим взором и упорно красил клеточки только зеленым. Он окрасил зеленым всю голову, плечи и руки, живот, все внутренние органы. Но что самое интересное – и мою грудь. Тут Петр Львович не выдержал, прервал сеанс и попросил меня раздеться, чтобы своими собственными глазами увидеть, есть ли проблемы или я сама себе их придумала.
Я разделась. Вид моей покрасневшей, отекшей груди говорил сам за себя. Петр Львович сконфуженно хмыкнул и усадил исследовать грудь по второму кругу. Долго зеленые точки одна за другой поглощали экран. Я даже попыталась шутить, что, мол, с таким зеленым биополем возьмут в любую армию мира, но Петру Львовичу было не до смеха. Он не понимал, почему аппарат не видит очевидного. Что-то нажимал, настраивал, подкручивал, но зеленое поле только мелькало бликами на стареньком экране компьютера.
И вдруг одна точка не закрасилась. Еле заметным черным пятнышком она мигала посреди этого зеленого раздолья, как будто говоря: «вот она я, искали?». Петр Львович аж подпрыгнул на стуле от радости, и все приговаривал:
– Говорю же, видит он все, видит! – ткнул в черную точку мышкой, компьютер стал обрабатывать ее и наконец выдал диагноз: «Т-клеточная лимфома кожи».
И у меня, и у Петра Львовича был такой растерянный вид! Если бы компьютеры умели краснеть, то старенький монитор с системным блоком точно бы сгорели со стыда. Однако Петр Львович быстро взял себя в руки и авторитетно заявил, что диагноз «рак груди» мне, конечно, шьют ошибочно. По-хорошему, нужно проверить лимфоузлы, сдать кровь и сходить к дерматологу. Я, уставшая и перепуганная, ответила, что поеду в Петербург и проконсультируюсь там.
Вреда от Петра Львовича было не больше, чем пользы: разубеждать не стал, свое мнение сильно не навязывал и даже денег не взял. В виде исключения. Ведь он же понимал: Т-клеточная лимфома кожи – штука сложная, денег понадобится на лечение немало. На том и расстались. Уже на следующий день я отправилась в Санкт-Петербургский НИИ онкологии.