Читать книгу Жизнь и шахматы. Моя автобиография онлайн | страница 6

– Хочешь десяток слонов или рубиновую брошь? А может быть, осыпать тебя бриллиантами? Поверь, мне ничего не жаль для того, кто прогнал мою скуку.

– О, великий раджа! – смиренно отвечал человек. – Я – обычный крестьянин. Что за польза мне от слонов и бриллиантов? Вот если бы ты мог поделиться со мной пшеницей…

– Конечно! – Раджа и рассчитывать не мог на такую удачу. – Сколько ты хочешь?

– Хочу, чтобы на первую клетку ты положил одно зернышко. Но на каждую следующую клетку на доске клади вдвое больше, чем на предыдущую.

– И все? – Раджа не скрывал удивления. Просьба показалась ему пустяковой. Он не сразу понял, что на доске шестьдесят четыре клетки и количество зерен, которые в итоге придется отдать, будет неисчисляемым.

– И отдал? – Я затаил дыхание.

– Отдал. – Отец улыбнулся. – Так что же такое шахматы, сынок?

– Смерть короля, – торжественно объявил я, буквально наблюдая за тем, как воображаемый король падает ниц и погибает. К моему удивлению, взрослые засмеялись.

– Нет, малыш. – Отец ласково треплет мои волосы и говорит: – Шахматы – это то, что может помочь тебе обрести столько пшеницы, сколько ты захочешь.

Конечно, тогда я не понял глубокого философского смысла этой фразы, но хорошо запомнил то возникшее во мне ощущение трепета, которое появляется каждый раз, когда тебе доверяют важную тайну. С того момента запрет на игру родители сняли, но решили не выпускать ее из-под контроля. Отец сам предложил мне сыграть: принес доску, поставил передо мной:

– Ну, давай, сынок, покажи, что ты умеешь.

Радость настолько поглотила меня, что я сдался в плен нахлынувшим чувствам, совершенно забыв о разуме. Оказывается, я так ждал приглашения, так хотел его, что, дождавшись, ринулся в бой с усердием пахаря, который жаждет вырастить хлеб, но вместо сорняков выпалывает колосья. Я так хотел поразить отца своими умениями, так спешил понравиться, так мечтал услышать похвальбу, что совершал ходы, совершенно не задумываясь о последствиях. Брал то одну фигуру, то другую, ощущая лишь непередаваемый восторг и безудержное счастье. Опомнился я, только когда увидел, что моя армия почти полностью уничтожена. Солдаты отца, выдвинувшись вперед, возвышались мрачными исполинами по всей доске. Разгром мой был очевиден и безоговорочен.