Читать книгу Лучшие люди города онлайн | страница 39

Спускаться было непросто, но все же легче, чем восходить. Лена отстала от Лёши, несколько раз больно ударилась о камни. В самом конце спуска она совсем потеряла равновесие и проскользила на попе несколько метров. Слезы выступили даже не от боли, а от обиды, что цель была так близко, но она не удержалась. Лёша увидел ее всю в грязи, с клочками травы, прилипшей к штанам, и обнял так крепко, что ребра захрустели. Плотину прорвало. Лена завыла в голос, и это были самые сладкие слезы в ее жизни. Ей больше не хотелось ничего контролировать. Молча дошли до места, где нужно было разбивать лагерь. Пока остальные разбирались с брезентовой ярангой, Лёша достал теплые куртки, взял Лену за руку и повел в лабиринт между сосен. Они, потные, уставшие, завалились прямо на пряную хвою, еле стянули влажные вещи. Мошки атаковали незащищенные части тела, корешки впивались в спину. А потом сидели по-турецки и смотрели на звездную сыпь. Никто их не искал.

Сахалинский часовой пояс все еще выдавливал из Лены последние силы. Утром она почувствовала себя младенцем из племени майя – их голову тоже стискивали прессом, чтобы та приняла остроконечную форму, как символ плодородной кукурузы. Кое-как придя в себя, Лена решила, что пора действовать без посредников, – заскочила в офис, а потом направилась в ДК. Ее то и дело окружали стайки визжащих детей, которых сзади подгоняли родители. Без сомнения, это было самое красивое здание в городе, построенное в стиле сталинского ампира, с выщербленными ступенями, светлыми колоннами и двумя круглыми барельефами на фасаде: на одном – сноп сена, на другом – арфа. Над входом висела растяжка: «Шубы из добротного мутона». В вестибюле пахло краской, старый паркет скрипел, как расстроенная виолончель, полукруглые окна прятались за лиловыми портьерами с многослойной драпировкой. У Лены защемило сердце от ностальгии. Вот-вот из-за поворота выйдет нетрезвый худрук Голобородько и позовет на репетицию. По этажу разносилось: «И р-р-раз, носочек тянем, и-и-и два, Маша, опять ворон ловишь, и-и-и раз…» На стене – расписание кружков, детские рисунки с видами Крюкова и доска почета «Передовики КультТруда»: женщины сфотографированы в жабо и кокошниках, мужчины – в бабочках.