Читать книгу Чирчик впадает в Средиземное море, или Однажды бывший советский пролетарий онлайн | страница 26

Во вторник подумалось, ну, уеду я сегодня, припрусь, как дурак, в институт в среду, практически к концу рабочей недели. Чего ради? Нет, поеду-ка я лучше в воскресенье, чтобы уже в понедельник, с чистого листа, мудро рассудил студент и снова повеселел от ощущения переполнявшего его ума.

В воскресенье опять не получилось, он уже и затрудняется вспомнить, почему. Потом опять что-то, да и любимая не отпускала, дескать, нечего так торопиться, всё равно отбрешешься, никто тебя из института не выгонит.

А тут и конец всей командировки не за горами оказался. Бессмысленно было ехать одному, когда уже все на чемоданах. Им на завод всё равно через Москву возвращаться, чего уж дёргаться, вместе веселей.

10

В общем, в институте мой герой не был полтора месяца. Ровно столько, сколько в Щёкине командировались его бывшие комсомольцы. Он вернулся как раз тогда, когда советские войска стали нежно вводиться в дружественный Афганистан. Может быть, на фоне этих новостей, здесь было не до него.

Декану подготовительного отделения, как официально назывался их рабфак, бывший передовой пролетарий таких страстей про свою горемычную личную жизнь понарассказывал, что в процессе сам два раза чуть не прослезился. Декан тоже оказался не бездушным человеком и в конце повести сказал лишь, махнув рукой:

– Иди уж… Но если ещё хоть раз!..

Но бывший пролетарий и сам понимал, что больше ни разу. Исчерпал он свой лимит худых поступков на этот учебный год. Поэтому остаток года институт он посещал более или менее аккуратно, почти так же аккуратно, как пивную «Пни». Тем более что в командировку его комсомольцы из Узбекистана больше никуда не ездили, а учебный год в связи с надвигающейся Олимпиадой закончился уже в апреле. И его родному заводу, взрастившему такого передового пролетария и прилежного студента, было не стыдно встретить его на родной земле.

И теперь мы, наконец, подошли к тому моменту, с какого начинали повесть, а именно к тому, когда приехавший из Москвы на четырёхмесячные каникулы студент постоял на пороге отчего дома, пощурился на ласковое уже майское солнышко да и был таков, сопровождаемый запоздалым криком нерасторопных родителей: «Только недолго, сынок!»