Читать книгу Пенелопиада онлайн | страница 3

• Служанки мы.
• Ты нас убил
• несправедливо.

• Мы босиком
• в петлях плясали
• ни за что ни про что.

• С каждой богиней,
•      царицей и девкой
• тешился ты
• без разбору.

• Меньше стократ
• мы совершили —
• а ты осудил нас.

• Властвовал ты
• грозным копьем,
• словом хозяйским.

• Любовников кровь
• мы оттирали
• с пола и лавок,

• с дверей, со ступеней,
• на коленях в воде;
• ты стоял и глазел

• на ноги наши босые;
• ни за что ни про что
• тешился нашим страхом,

• пил его с наслажденьем.
• Рукою взмахнул —
• и любовался

• нашей последней пляской.
• Ни за что ни про что
• на смерть осудил нас.

С чего же начать? Выбор невелик: или с самого начала, или с чего-то другого. Но всему начало – начало мира, все остальное – лишь последствия; а о том, как начался мир, каждый толкует по-своему, так что начну я, пожалуй, с того, как я родилась.

Отцом моим был Икарий, царь Спарты. Матерью – наяда. Таких полукровок в те времена было пруд пруди; куда ни плюнь – всюду наядины дочки. Впрочем, толика божественной крови в жилах – это не так уж плохо. По крайней мере, поначалу.

Когда я была совсем еще крошкой, отец приказал бросить меня в море. При жизни я так и не выяснила почему, но теперь подозреваю, что виной всему были слова оракула: жрица объявила, что я сотку отцу погребальное покрывало. Вот он, наверное, и решил, что если убьет меня вовремя, то со-ткать ему саван будет некому, а значит, он никогда не умрет. Ход рассуждений очевиден. И если так, то отец решил утопить меня, чтобы спастись самому, – вполне понятное побуждение. Но он, видно, ослышался, а может, и сама жрица не разобрала, что к чему, – боги часто бормочут, как беззубые: не отцу, а свекру должна была я соткать гробовой покров. И если о том и шла речь в пророчестве, то оно воистину сбылось, и в свое время саван для свекра сослужил мне хорошую службу.

Понимаю, что теперь уже не в моде учить девочек рукоделию, но в мои времена, по счастью, дело обстояло иначе. Очень удобно: всегда находилось чем занять руки. Если кто-то отпускал неуместное словечко, всегда можно было притвориться, что ты ничего не слышала. И можно было не отвечать.