Читать книгу Хор мальчиков онлайн | страница 41

Вряд ли сын уехал бы вместе с ним за границу.

Захар Ильич с изумлением слушал голоса невидимых птиц, вдыхал свежий воздух и думал, что с этой минуты и начать бы жить сначала, – нет же, спокойное существование только неясно маячило где-то впереди. Фогель объяснила, что даже и здесь для него с собакой, приютив, делают исключение и что ему необходимо поскорее найти себе квартиру. С искренним недоумением он вскричал: где? Ответ был прост до наивности: в любом городе, где захотите, но – в нашей федеральной земле. Он не сумел сказать ей, что в Союзе его очередь на жильё шла много лет.

Что ж, он привёз с собой настенную карту Германии.

– Это была чистейшая авантюра, – признался он Фреду. – Ты вот-вот станешь пенсионером, я – стал давно уже, к тому ж и говорим мы каждый на своём языке. Представь себе, как мы будем объясняться в каком-нибудь домоуправлении.

– Вот так псина! – воскликнул встречный подросток по-русски. – Можно погладить?

Совсем недавно, однако, в прошлой жизни, Захар Ильич слышал от учеников анекдот:

«– Скажите, это правда? Ваша лошадь говорит, что училась в Оксфорде!

– Не верьте ей: обычная говорящая лошадь».

– Можно, – ответил он, – если пёс услышит, что вы поздоровались. Для него это важно.

– Здрасте. Только, знаете, лучше говорите со мной на «ты», как все, а то я сбиваюсь.

– Здравствуй. Вот теперь можно погладить: Фред понял, что ты – свой.

– Фред? Как-то не по-нашему… Не по-собачьи.

– Он – английский бульдог. А как мы все недавно узнали, национальность обязывает.

Мальчику нечего было ответить. Он ласкал собаку и лишь после долгой паузы сообщил, почему-то вполголоса:

– Я здесь с бабушкой.

– А что… – начал было Орочко, но вовремя сообразил, что спрашивать о родителях, видимо, не стоит. – А что, ты давно здесь?

– Тут «давно» не бывает: подолгу не держат. Это, по-нашему говоря, пересылка.

– Откуда тебе знать, что такое «пересылка»? – усмехнулся Захар Ильич, поворачиваясь, чтобы идти дальше.

– Я к вам ещё подойду, можно? Увидимся?

– Увидимся, – повторил он, когда мальчик уже не мог его слышать.