Читать книгу Летний детектив для отличного отдыха онлайн | страница 77

– Дочь Регина долго не могла их найти, а когда нашла, оказалось, что замок почти не работает. Вы же видели! У меня в доме тоже замок плохо работает, им очень редко пользовались. Кто угодно мог зайти и взять из коробочки то, что там лежало. В любой момент. – Тут он вспомнил, что хотел спросить: – А внук Маратик у вас бывает?

Нэлли удивилась:

– У нас с мамой? Нет, никогда. Они вообще к нам не заходят, ни Тереза Васильевна, ни Регина. Они считают нас странными. А Тереза Васильевна, – тут она улыбнулась, – не одобряет странных людей. Она же в Газпроме работает. А там все приличные.

– Приличные, – повторил Плетнев. – И еще телефоны, которые тоже пропали!

– Что телефоны?

– Почему украли только два, а один оставили? Тот, что у внука? Его телефон в полной сохранности.

– И почему?

– А вы не догадываетесь?

– Нет.

– Вот и хорошо, – неожиданно заключил Алексей Александрович.

Она смотрела на него очень внимательно, и он тоже взглянул, хотя без темных очков на ее волосы смотреть было противопоказано.

А еще у нее… глаза.

Н-да. Глаза. Ну и что?..

Изумрудная трава, золотое солнце. Изумруды уволокли волки. Мы в город Изумрудный идем дорогой трудной, идем дорогой трудной, дорогой непростой!..

– Элли, – спросил Плетнев, думая о волках и изумрудах и называя ее тем именем, которое больше всего подходило девушке из Изумрудного города, – Николай Степанович не рассказывал вам, как получилось, что кто-то застрелил собаку? Не просто какую-то там, а любимую собаку Федора Еременко?

Она подумала немного.

– Дело было зимой, а мы приезжаем летом. Зимой бываем, конечно, но редко. И вот когда мы летом приехали, про собаку разговор уже не зашел. Это стало далеким прошлым.

Она говорила очень чисто и правильно, и все же именно в этой безупречной правильности чувствовался даже не намек на акцент, а какой-то смутный штришок, и это было очень красиво.

– Николай Степанович сокрушался, что так вышло с Волком. Одно время он сам держал собаку, и мы очень ее любили. Она умерла в глубокой и счастливой старости. И мы горевали. А Николай Степанович решил больше собак не заводить, чтобы не портить воспоминания о той, которую звали Ласка.