Читать книгу Двести лет вместе. Часть I. В дореволюционной России онлайн | страница 10

Однако архиепископ новгородский Геннадий около 1487 раскрыл ересь, прислал в Москву несомненные её доказательства и продолжал розыск и обличение ереси до тех пор, пока для её разбора не был собран в 1490 Церковный Собор (под вождением только что поставленного митрополитом Зосимы). «С ужасом слушали Геннадиеву обвинительную грамоту… что сии отступники злословят Христа и Богоматерь, плюют на кресты, называют иконы болванами, грызут оныя зубами, повергают в места нечистые, не верят ни Царству Небесному, ни воскресению мертвых и, безмолвствуя при усердных Христианах, дерзостно развращают слабых»[34]. «Из [соборного] приговора видно, что жидовствующие не признавали Иисуса Христа Сыном Божиим…учили, что Мессия ещё не явился… почитали ветхозаветную субботу „паче Воскресения Христова“»[35]. На Соборе предлагали казнить еретиков – но волею Иоанна III их осудили на заточение, а ересь прокляли. «Такое наказание по суровости века и по важности разврата было весьма человеколюбиво»[36]. Историки единодушно объясняют эту сдержанность Иоанна тем, что ересь уже завелась под его собственной крышей, её приняли «люди известные, могущественные по своему влиянию», в том числе «славный своею грамотностию и способностями» Иоаннов всесильный дьяк (как бы иностранных дел министр) Фёдор Курицын[37]. «Странный либерализм Москвы проистекал от временной „диктатуры сердца“ Ф. Курицына. Чарами его секретного салона увлекался сам великий князь и его невестка… Ересь не только не замирала, но… пышно цвела и распространялась… При московском дворе… в моде были астрология и магия, вместе с соблазнами псевдонаучной ревизии всего старого, средневекового мировоззрения», это было широкое «вольнодумство, соблазны просветительства и власть моды»[38].

Еврейская Энциклопедия ещё предполагает, что Иоанн III «из политических соображений не выступал против ереси. С помощью Схарии он надеялся усилить своё влияние в Литве», а кроме того, хотел сохранить расположение влиятельных крымских евреев: «князя и владетеля Таманьского полуострова Захарии де Гвизольфи» и крымского еврея Хози Кокоса, близкого к хану Менгли-Гирею[39].