Читать книгу Рождение богов I. Иллюстрированный роман онлайн | страница 28

Наконец, седоволосый абориген оттолкнул рюкзак и резко встал, проворчав что-то себе в бороду. Затем смерил Лешу недоверчивым взглядом и задумчиво погладил рукоять ножа, висевшего на поясе. Его спутники тоже поднялись, отряхивая колени и брезгливо отирая руки. Все трое синхронно сплюнули и угрюмо переглянулись.

Леша замер. Он понял, что сейчас решается его судьба. От бессильного отчаяния его бросило в холодный пот, но он старался изобразить максимальную наивность и дружелюбие. В его голове проносились десятки идей, что следовало бы предпринять в подобном случае. Удивить аборигенов каким-нибудь технологичным фокусом? Предсказать солнечное затмение? Щедро одарить? Он лихорадочно вспоминал, какие еще глупости полагается делать в безвыходном положении. Но крепко связанные руки, нестерпимая тошнота и головокружение мешали сосредоточиться.

С огромным усилием он сел и согнулся. Его вырвало зеленой желчью. Аборигены, брезгливо морщась, переглянулись и презрительно рассмеялись. Леша попытался подыграть и вымученно улыбнулся в ответ. Коренастый абориген сделал шаг к нему и задумчиво пнул ногой Лешин ботинок. Его спутники проворчали что-то одобрительное. Льстиво улыбаясь, Леша торопливо закивал. Бородач махнул рукой и подхватил его, заставляя подняться. Голова отозвалась резкой вспышкой боли, в глазах потемнело, но крепкие руки, вцепившиеся в Лешино предплечье, не дали ему упасть.

Понукаемый резкими толчками и грубыми окриками, Алексей, спотыкаясь, побрел за седоволосым аборигеном. В голове, прорывая пелену тяжелой боли, рассыпались осколки отчаянных мыслей. Нет, совсем не так он представлял себе первую встречу с людьми. Каким-то далеким, ускользающим уголком сознания, он ощущал теплый ветер, слышал тревожный крик сойки и тяжелые мерные шаги за спиной. Так начался его путь в новом мире.

2

Следующие несколько дней почти не отложились в его памяти. Лешу мучила нестерпимая головная боль и изматывала тошнота. Все было окутано смутной пеленой. Он даже не мог сказать, сколько прошло времени. Помнил лишь колючий тюфяк из прелой соломы и бревенчатые стены. От страха и бессильного отчаяния кружилась голова. Казалось, этому не будет конца.