Читать книгу Багдадский вор онлайн | страница 21
– О мой юный друг, давай вместе откупорим кувшин этого старого вина и, воздав хвалу Аллаху, наполним маленькие, китайского фарфора пиалы, дабы сердца наши возвеселились, а уста возрадовались!
– Хороший тост, – сразу же согласился Лев, удовлетворённо разглядывая накрытый купцом дорожный дастархан. – Только пить из этих пипеток я не буду – это ж срамотища полнейшая! Неужели нельзя достать нормальную посуду?
Караван-баши подумал и освободил двухлитровую миску из-под винограда.
– Годится. И себе что-нибудь поприличней возьми. Я ж не забулдыга какой… Будем пить на равных!
– Конечно, о мой юный друг!.. Разумеется, о краса моих очей! Как ты захочешь, о немеркнущий светоч моего счастья! – радостно подтвердил Гасан-бей. Будучи сорокалетним мужчиной, опытным в делах такого рода, он наверняка надеялся, что после первой же миски молодой человек опьянеет и сдаст все позиции. Ну что ж… видимо, до этого момента он ни разу не пил с россиянином. В течение первого часа из шатра доносились поэтично-витиеватые славословия и громкий голос Оболенского грозно настаивал на том, что тостуемый пьёт до дна! Охрана и караванщики, ещё не успевшие уснуть, с лёгким интересом прислушивались к отдельно долетающим фразам:
– Э… не перебивай меня! Так вот, а Петька и говорит Василию Ивановичу…
– Вай мэ! Твое дыханье мирр и воздух благовонный! Твой стан – как кипарис, тебе подобных нету…
– А вот тебе, браток, лучше дышать в сторону… И насчет стана ты перебрал, но… в целом мне нравится! Давай ещё за добрососедские отношения?
– Твой взгляд как лик реки, рассвету отворённый! И тело – как луна по красоте и свету!
– Гасан, я щас прям краснеть начну…
Примерно спустя ещё минут сорок из шатра пулей вылетел красный караван-баши. Бочком-бочком, просеменив к сложенным тюкам с товаром, он вытащил ещё один кувшин и, честно стараясь держать равновесие, потрюхал назад. Разочарованный вопль Льва разбудил едва ли не пол-лагеря:
– Пошли дурака за бутылкой, он одну и принесёт! Нет, ну ёлы-палы… дай сюда, я сам разолью!
Теперь уже многим оказалось не до сна. Голос Гасан-бея звучал всё визгливее и односложней, с заметным спотыканием и искажением падежей. Мужественный рык Оболенского, в свою очередь, только наполнялся благородной медью, а тосты, потеряв в размере, поражали лаконизмом и значимостью: