Читать книгу Сонет Серебряного века. Сборник стихов. В 2 томах. Том 1 онлайн | страница 5
- Напрасно над собой я делаю усилья,
- Чтобы с души стряхнуть печали тяжкий гнет.
- Нет, не проходят дни унынья и бессилья,
- Прилив отчаянья растет.
- Без образов, как дым, плывут мои страданья,
- Беззвучно, как туман, гнетет меня тоска.
- Не стало слез в глазах, в груди – негодованья.
- Как смерть печаль моя тяжка.
- И сам я не пойму, зачем, для чьей забавы
- Ряжу ее теперь в цветной убор стихов.
- Ужель страданьями гордиться я готов?
- Ужель взамен я жажду славы?
- Как радости людей и скорби их смешны.
- Забвенья! Сумрака! Безлюдья! Тишины!..
1885
* * *- Заветное сбылось. Я одинок,
- Переболел и дружбой и любовью.
- Забыл – и рад забвенью, как здоровью,
- И новым днем окрашен мой восток.
- Заря! Заря! Проснувшийся поток
- Мне голос шлет, подобный славословью.
- Лазурь блестит нетронутою новью,
- И солнце в ней – единственный цветок.
- Сегодня праздник. Примиренный дух
- Прощается с пережитой невзгодой.
- Сегодня праздник. Просветленный дух
- Встречается с постигнутой природой.
- Сегодня праздник. Возрожденный дух
- Венчается с небесною свободой.
Тишина
- Над морем тишина. Вблизи и в отдаленьи,
- Перед угрозой тьмы забыв раздор дневной,
- Слились пустыня вод с воздушною волной
- В объятьи голубом, в безбрежном сновиденьи.
- И столько кротости в их позднем примиреньи,
- Что берег побежден небесной тишиной
- И скалы замерли над синей глубиной,
- Как эхо грустных слов, поющих о забвеньи.
- И вот зажглась звезда. Быть может, там вдали
- Она окружена немолчным ураганом,
- Но, разделенная воздушным океаном,
- Она – лишь робкий луч для дремлющей земли,
- Лишь предвечерний знак, лишь кроткое мерцанье,
- Над темной тишиной лучистое молчанье.
Ложь и правда
- Давно я перестал словам и мыслям верить.
- На всем, что двойственным сознаньем рождено,
- Сомнение горит, как чумное пятно.
- Не может мысль не лгать, язык – не лицемерить.
- Но как словам лжеца, прошептанным во сне,
- Я верю лепету объятой сном природы,
- И речи мудрецов того не скажут мне,
- Что говорят без слов деревья, камни, воды.
- И ты, мой друг, и ты, кто для меня была
- Последней правдою живой, и ты лгала,
- И я оплакивал последнюю потерю.
- Теперь твои слова равны словам другим.
- И все ж глаза горят лучом, земле чужим,
- Тебе и мне чужим, горят – и я им верю.
- Он твердою рукой повел смычок послушный,
- И струны дрогнули, и замер людный зал.
- Разряженной толпе, чужой и равнодушной,
- Он в звуках пламенных и чистых рассказал
- Души доверчивой все тайны, все печали:
- Как страстно он любил, как сильно он страдал,
- О чем он на груди возлюбленной мечтал,
- О чем в молитвы час уста его шептали.
- Он кончил – и похвал раздался плеск и гул.
- Художник! Тот же Бог, что в грудь твою
- вдохнул
- Мелодий сладостных священную тревогу,
- Теперь толпе велит беситься и кричать.
- Иди: она зовет!—Толпа, и внемля Богу,
- Лишь воплями, как зверь, умеет отвечать.
- Я слишком мал, чтобы бояться смерти.
- Мой щит не Бог, а собственная малость.
- Пытался я бессмертие измерить,
- Но сонной мыслью овладела вялость.
- Я слишком мал, чтобы любить и верить.
- Душе по силам только страсть иль жалость.
- Под сводом неба, кажется, безмерным
- Я вижу лишь свой труд, свою усталость.
- Лежал я где-то на одре недуга.
- Мутился ум. И вдруг Она предстала,
- Твердя: молись! Я – вечности начало,
- Я – ключ всех тайн, порог священный круга.
- И я ответил с дрожию испуга:
- – Мне холодно. Поправь мне одеяло.