Читать книгу Туарег онлайн | страница 25
– Да будет так, – ответил Гасель, наклоняясь, готовый отразить первый выпад.
Однако тот последовал не сразу, потому что ни Мубаррак, ни Гасель уже давно не сражались на мечах и копьях, а пользовались огнестрельным оружием, и длинные такубы с годами стали просто предметом украшения и обряда. Их пускали в ход по праздникам, в бескровных представлениях, во время которых больше старались произвести впечатление ударами о кожаный щит или обманным выпадом и ловким уклонением, нежели намеревались ранить.
Но сейчас здесь не было ни щитов, ни зрителей, готовых восхищаться прыжками и пируэтами, сопровождаемыми сверканием стали, которая скорее избегала, чем стремилась ранить противника. Сейчас этот самый противник размахивал оружием, готовый убить, чтобы не быть убитым.
Как отразить удар без щита? Как устоять на ногах после прыжка назад или неверного шага, если соперник не собирается давать тебе времени, чтобы прийти в себя?
Они смотрели друг на друга, стараясь разгадать намерения противника, медленно двигаясь по кругу, в то время как из хайм начали выходить женщины, мужчины и дети. Все молча, в замешательстве смотрели на них, не желая верить в то, что они сошлись в настоящем бою.
Наконец Мубаррак отважился на первый удар, который больше напоминал робкий вопрос, продиктованный желанием выяснить, действительно ли это схватка насмерть.
Ответ заставил его отскочить назад, уклоняясь от яростного лезвия противника, сверкнувшего в каких-нибудь нескольких сантиметрах. Кровь застыла у него в жилах. Гасель Сайях, имохар грозного народа Кель-Тальгимус, хотел его убить, сомнения не было. В этом выпаде против него было столько ненависти и такое желание мести, словно незнакомцы, которым Гасель однажды предоставил кров, в действительности были его возлюбленными чадами, а он, Мубаррак бен-Сад, собственноручно их умертвил.
Но Гасель не испытывал настоящей ненависти. Он всего лишь пытался совершить правосудие и считал, что неблагородно ненавидеть туарега за то, что тот всего лишь выполнял свою работу, какой бы неправильной и недостойной уважения она ни была. Кроме того, Гасель знал, что ненависть, как и тоска, страх, любовь или любое другое глубокое чувство, – неважный спутник для обитателя пустыни. Чтобы выжить в краю, где ему выпало родиться, необходимо сохранять великое спокойствие. Хладнокровие и самообладание всегда должны быть выше любого другого чувства, способного подтолкнуть к совершению ошибки – здесь их редко когда удается исправить.