Читать книгу Искра Божия. Сборник рассказов и стихотворений для чтения в христианской семье и школе для девочек онлайн | страница 39

В это время пришла мать девочек, не помня себя от ужаса и горя. Узнав, что ничто не помогает, она умоляла все ж таки сделать еще что-нибудь для оживления дочери. Ей отвечали, что ничего больше нельзя уже сделать; тогда она припала к навсегда замершему телу и горячими слезами обливала посиневшее личико.

Потом мертвую девочку положили на телегу, и мать повезла ее домой.

Горничную же всё не могли сыскать. Она нашлась только много времени спустя, когда на реку выехали в лодке и стали баграми ощупывать дно в разных местах омута. Вытащив давно уже безжизненную девушку из воды, ее положили также на телегу, прикрыли рогожей и увезли домой.

Когда сестры утопленницы пришли в себя и немного успокоились, они рассказали, как случилось это несчастье.

День этот был особенно знойный и душный.

Идя к реке, все они истомились от жары, и когда пришли на берег, то горничная в одно мгновение разделась и, не дожидаясь, пока разденутся дети, бросилась, не разбирая, в самый омут.

Случились ли тут с горничной судороги или другое что, только она стала тонуть. Увидав это, старшая сестра Вера, не раздумывая ни минуты, бросилась как была, не скинув даже платья, в реку, к утопающей. Но Вера почти не умела плавать, не осилила стремительности омута и сама начала тонуть.

Тогда вторая сестра пошла также в воду, дошла до обрыва и подала руку сестре, бросившейся в омут. Утопающая схватила сестру за руку, но тотчас же отбросила ее руку от себя.

В это время вода дошла второй сестре до рта; ей сделалось страшно, и она выбежала из воды.

Пока вторая сестра была в воде, даже младшенькая, девятилетняя девочка пошла в воду за ней, но, видя, что сестра возвращается, вернулась и сама на берег. И тогда-то обе сестры бросились бежать к жилью и звать на помощь.

Из рассказа обеих девочек видно было, что сестра их утонула, спасая погибавшего человека, и что она ни минуты не раздумывала, а прямо кинулась в воду, так что, видимо, она ничего не думала о своей жизни, а вся была в это время проникнута только жалостью к чужому несчастью.