Читать книгу Времени нет онлайн | страница 6
Когда он выбрался на твердую землю, в висках шумно билась кровь, а перед глазами метались белые точки. Нащупал в рюкзаке бутылку прохладной содовой и долго пил, пока дурнота не отпустила. Вытряхнув песок из сандалий, Антон Сергеевич осмотрелся и убедился в том, что другого пути, кроме как через пески, нет – на севере обзор закрывал высокий земляной вал, отделяющий Кесарию от арабского поселения, южнее были непроходимые заросли.
«Значит, не судьба!» – Антон Сергеевич решил отложить экспедицию на следующий день и повернул к дому.
Остаток дня провел в Сети, разыскивая информацию об истории поселения, в котором временно обосновался в Израиле. Оказалось, именно из Кесарии Понтий Пилат правил римской провинцией Иудеей в течение десяти лет, после чего в тридцать шестом году нашей эры за жестокость и злоупотребления был отозван в Рим. Там след его потерялся. Согласно легенде, он покончил жизнь самоубийством, но Антон Сергеевич усомнился в ее правдивости. Не поверил, что прожженного и циничного политика могла замучить совесть из-за какого-то казненного по его попущению плотника…
Ближе к ночи с бутылкой местного вина и тарелкой сыра выздоравливающий поднялся на крышу. Прохладный воздух начала октября нес в себе запахи цветущей по сезону растительности и остывающего бетона. Море, образующее горизонт днем, сейчас было черно и отличалось от неба только отсутствием звезд, которые можно было разглядеть в изобилии; электрический свет фонарей и окон вилл делал небесную иллюминацию лишь ненамного бледнее, не так, как в городе. Где-то, презирая грядущие будни, звенела голосами и музыкой чья-то бестолковая молодость. Он сидел на крыше, пока не замерз…
На следующий день Антон Сергеевич, тщательно изучив карту и фотографии местности со спутника, взятые в интернете, решил пойти в другую сторону. В шесть часов вечера, когда жара слегка отпустила, вышел из дома.
Изрядно потрескавшаяся, местами залитая цементом, местами асфальтовая пешеходная дорожка вела мимо стриженой зелени, за которой прятались жилища израильской элиты. Лишь немногие из них выставляли в растительные прогалины свои бетонные достоинства, которые конкретными прямоугольными очертаниями претендовали не то на постмодернизм, не то на конструктивизм.