Читать книгу Гусариум онлайн | страница 78
Его не слышали. Предложение следовало за предложением, план за планом, стратегия за стратегией. Наступательные, активные, дерзкие. Безрассудные. Все говорили много и горячо, а взвешенно – редко, и голос командующего тонул в этих дерзких, смелых и таких убийственных предложениях.
Незадолго до совета Михаилу Богдановичу удалось прилечь. Всего на пятнадцать минут – не было сил, крайнее напряжение буквально валило с ног, и он прилёг. Хотя бы прикрыть глаза, ослабить тугой воротничок, попытаться стряхнуть всё, а потом собраться с мыслями и решить для себя все главные вопросы.
Но вместо холодных размышлений, вместо вязкой дремоты и душных сомнений вдруг встал перед внутренним взором образ супруги Елены Ивановны – необычайно чистый и какой-то невесомый. Она улыбалась милой своей улыбкою, смотрела ласково, как бывало и в жизни, и даже, кажется, погладила по плечу своей мягкой рукой. Губы её шевельнулись: «Вы сможете…» Михаил Богданович встрепенулся. Подался навстречу видению, и снова – «Вы сможете…».
Он откинулся на диване. Зажмурился крепко, постарался отстраниться от всего, но где-то высоко, на границе слуха прошелестело родным голосом: «Вам трудно, но вы сможете».
За много-много лет от Смоленска восемьсот двенадцатого года устало улыбнулся оператор: «Извини, предок, всё, чем мог…»
Тихо вошёл Сеславин, доложил – все собрались, ждут вас.
С тем и вышел на большой совет.
И сейчас, на исходе четвёртого часа прений, мнений, ругани, ожесточённого спора – так что же, все жертвы были лишними?! – и далее таким же образом, не стесняясь в выражениях, не выбирая слов, – образ жены неожиданным образом придал сил и твёрдости. Генерал от инфантерии и военный министр России Михаил Богданович Барклай-де-Толли, потомок древнего шотландского рода и человек с русской душой и болью в сердце за Отечество встал:
– Властью, дарованной мне государём императором, и будучи командующим Западной армией, приказываю: отходим к Москве.
Никто не посмел возразить в ответ.
Первая армия начала отход той же ночью – кружным путём, через дорогу на Поречье, и лишь потом вышла на Московскую дорогу. Вторая армия к утру двинулась на Дорогобуж. Французы вошли в пылающий Смоленск. Бригадный генерал Сегюр, проезжая по разбитым улицам, меж развалин и пепелищ, шептал в необычайном смятении: «Зрелище без зрителей, победа почти бесплодная, слава кровавая… И дым, окружающий нас, будто единственный результат нашей победы…»