Читать книгу Срок Серебряный онлайн | страница 38

Экзамены я все сдал на пятёрки. Так что пришлось меня зачислить, и я попал в счастливую шестёрку. Двое в группе были моими однокашниками по академии.

Меня назначили командиром. Ребята были со всех флотов, но авторитет мой среди них был не от начальственной должности, а от моего отношения к делу. В общем-то, у нас была вольница, я никого не давил, у меня не было любимчиков, все они были мои друзья…

Воспоминания пролетали у меня в голове. Только сейчас я осознал, через какие сложности прошёл. Учёба была каторгой. Практика наша проходила в больнице скорой помощи, где за дежурство поступало тридцать пять, а то и сорок человек, из которых оперировались девяносто процентов. Если ты поспал минут сорок и похоронил меньше пяти человек за сутки, то дежурство считалось удачным.

Весь напряг снимали традиционным способом: выпивка и лёгкие необременительные отношения с дежурными медсёстрами. На романы на стороне времени не оставалось вообще. Я занимался желудочными кровотечениями, а это самый тяжёлый контингент больных.

Но ни на какие трудности я внимания не обращал. Я радовался, что постигаю специальность, что живу в большой хирургии. Я гордился, что причастен к этому, что стою как страж на границе между жизнью и смертью пациента. И так каждый день, по много раз. И дурацкая фраза из фильмов: «Больной будет жить» становится твоим мироощущением.

Учился я под руководством заведующего кафедрой госпитальной хирургии Михаила Ивановича Быстрова. Он был авторитетным хирургом в Ленинграде. Ко мне он относился как к лучшему из-за моего ответственного отношения к учёбе и работе. А явный прогресс в написании диссертации позволил ему ходатайствовать о том, чтобы после распределения меня оставили на кафедре.

Я лежал, думал и думал. Решился позвонить Михаилу Ивановичу. Он мне предложил встретиться завтра на кафедре и сказал одну загадочную фразу: «Кто-то давит значительно сильнее меня».

Да ещё и фразу Гочи я забыть не могу: «В конкуренции друзей нет».