Читать книгу Квинтовый круг онлайн | страница 83

Медведку, что ли, топчет?

Да нет, не медведку – бабочку.

Почувствовав, что на него смотрят, старичок обернулся, удивив наблюдателя выражением яростного ликования на морщинистом рыльце.

– Ну они у меня в будущем попрыгают! – потрясая сачком, злорадно пообещал он. – Демократы хреновы!

Когда за нежелание продать торговую точку Димитрий Уаров вторично получил по голове, с ним что-то, видать, случилось. То ли мозги ему слегка повредили, то ли потом в палате успокоительным перепотчевали, только вместо того, чтобы испугаться, он вдруг задумался. Точку, правда, продал, но как-то машинально, без сожаления. Притих, приобрёл привычку бродить по городу, беседуя вполголоса с самим собой. В иные времена таких провожали жалостливыми или насмешливыми взглядами, теперь же на Уарова посматривали с завистью, не в силах понять, где спрятан сотовый телефон с пешеходной гарнитурой.

Замечено, что постоянное общение упрощает психику. Одиночество же усложняет её до полной невозможности общаться. Вы не поверите, но для этакого добровольного робинзона каждое слово начинает означать то, что оно означает. Скажешь ему при встрече: «Ну и как твоё ничего?», а он-то и впрямь примется толковать о зряшности жизни. И ладно бы если только своей!

Или, допустим, поделишься с ним умилением, что вот-де наш православный боксёр, выходя на ринг, перекрестился перчаткой, – а этот урод возьмёт да и прицепится: подставлял ли тот во время боя левую щёку, получив по правой, как подобает христианину?

За внешностью Уаров ещё следил, за здоровьем – перестал. Брился ежедневно, а вот к стоматологу уже подзабыл дорожку.

Самой сообразительной, естественно, оказалась жена: быстро уяснив, что к чему, незамедлительно перевела недвижимость на своё имя, чего Димитрий, кажется, не заметил. Как, впрочем, и многого другого.

Грянувшие вскоре исторические события застали Уарова на улице. Распад Сусловской области, позиционная гражданская война, выборы первого Президента Суверенной Республики Баклужино – всё это происходило при нём, но в памяти как-то не откладывалось. Слонялся, бормотал. Сидишь, бывало, на баррикаде, а он станет аккурат на линии прицела – и смотрит, смотрит, пока у тебя щекотка в указательном пальце не начнётся. Потом махнёт безнадёжно рукою и побредёт дальше.